Поражение было сокрушительным. Попал в плен герцог Алансонский, попал в плен и де Ланнуа. Ему лишь чудом удалось избежать кровавой расправы: узкие улочки села Мезонсель были залиты кровью нескольких тысяч французских пленных, перебитых британцами. Пленного рыцаря ждала дальняя дорога в Корнуолл…
Спустя год его выкупили из плена — за 1200 золотых дукатов и боевого коня. В благодарность за избавление де Ланнуа поспешил отправиться в Ирландию, на поклонение мощам святого Патрика, после чего вернулся домой. Бургундский герцог Филипп Добрый назначил его наместником пограничной области Эклюз и камергером двора. А в 1421 году вечный странник вновь собрался в далёкий путь. Ему предстояло на этот раз объехать без малого полмира — Пруссию, Литву, Польшу, Молдавию, Крым, Константинополь, Египет, Сирию, Палестину — оповещая всех о мирном договоре между Францией и Англией. Кроме того, де Ланнуа поручалось выяснить перспективы нового крестового похода против турок-османов и восстановления христианского Иерусалимского королевства. На то, чтобы выполнить поручение, рыцарю потребовалось два года.
Из Пруссии де Ланнуа направился к королю Польши, которого нашёл «в глубине польских пустынь, в бедном местечке, именуемом Озимины» (на западе Украины, между Самбором и Дорогобужем). «Он водил меня с собой на охоту, когда брали медведей живьём, и задал в мою честь два богатейших пира». Король вручил де Ланнуа письма, адресованные турецкому султану — «они должны были служить охранным свидетельством в стране турок». Из Стамбула приходили тревожные вести: султан Мехмед I умер, его сыновья Амурат и Хелеби Мустафа, а также его младший брат Мустафа начали грызню из-за престола, вся Турция охвачена войной и ехать по ней сухим путём нельзя…
Король отправил де Ланнуа во Львов (Лемберг), где его гостеприимно встретили горожане. Из Львова рыцарь ездил за пятьдесят миль в Кременец, названный у него «Каменцом на Волыни», где в это время находился со своим двором великий князь литовский Витовт. Он радостно приветствовал старого знакомца. Де Ланнуа видел при его дворе «сарацинского князя Татарии», вероятнее всего — царевича Бетсабула, и присутствовал при приёме послов из Новгорода и Пскова, привёзших литовскому князю богатые дары. И — снова в путь…
Витовт отрядил с де Ланнуа конвой из русинов, волохов и татар. Дорога лежала через приветливое Подолье. Каменец-Подольская твердыня произвела на рыцаря неизгладимое впечатление. Переправившись через Днестр, де Ланнуа вошёл в пределы Молдавского княжества, и спустя несколько дней уже был в гостях у господаря Александра Доброго. Молдавский князь подтвердил сведения о смерти турецкого султана и о большой войне, которая шла по всей стране. О пути по суше нечего было и думать! Оставалось одно средство: попытаться обогнуть Великое (Чёрное) море…
Жители города Монкастро (Аккерман, ныне Белгород-Днестровский), мирно спали, когда путешественник поздней ночью подъезжал к его стенам. У самых ворот на де Ланнуа напали разбойники. Они сорвали с рыцаря доспехи, камзол, пояс и скрылись в ночной темноте. До рассвета посол оставался привязанным к дереву, пока его не освободила городская стража. Утром де Ланнуа уже осматривал город, стоявший на высоком берегу Овидиева озера. Зеркало Днестровского лимана разрезали генуэзские галеры. Дома из белого известняка окружал высокий земляной вал — крепости в Белгороде тогда ещё не было, её начали строить лишь спустя пятнадцать лет после приезда бургундского рыцаря.
Де Ланнуа двинулся дальше. Восемнадцать дней ехал он через степи Татарии. В проводниках у рыцаря был какой-то «татарин Грзоилос». Через Днепр переправлялись на лодках-однодерёвках. И вскоре де Ланнуа уже шагал по улицам богатого города Солката (Старый Крым). Он был так обширен, что всадник на хорошем коне едва мог объехать его улицы в течение половины дня. Путешествовать по суше берегом Чёрного моря рыцаря отговорили: долго, хлопотно, опасно. Лучше по морю…
Судьба сберегла и на этот раз. Де Ланнуа прошёл через разорённый турецкий муравейник и благополучно добрался до Ливана. Эта земля ещё хранила следы эпохи крестовых походов, но арабские и османские правители беспощадно стирали их, опасаясь возвращения европейцев. Всё побережье Ливана и Палестины было утыкано крепостями. Одну такую крепость де Ланнуа видел в Бейруте — над скалой, встающей прямо из воды, грозно нависали стены и башни, узкие бойницы незряче пялились в море… Нет, у Европы уже нет сил возвращаться сюда. Её раздирают усобицы, турки неудержимо рвутся на запад и север. Все мечты о новом крестовом походе — утопия…