Быть может, в этих речах было спасение Греции. Откликнись на них должным образом правители Афин и афинский народ, может, и не случилось бы того, что случилось… Не откликнулись. Вернее, откликнулись вяло, посылая отряды наемников, справиться с которыми македонянам не составило болшьшого труда. В 348 г. до н. э. Олинф был взят и разрушен. Жители проданы в рабство. Эллада оказалась лицом к лицу с набравшим силу врагом, и ее также ожидал впереди крах.
А что нам, современникам, Олинфские речи, покрытые пылью веков? Может, это пустой звук? А может, в лихую годину и помогут… Вот один лишь отрывок, из концовки третьей речи – разве он не современен?
«А как идут у нас дела теперь под руководством нынешних честных людей? – вопрошает Демосфен. – Так же ли, как прежде, или хоть приблизительно так?.. Поглядите-ка на людей, ведущих… политику: из них одни сделались из нищих богачами, другие – из неизвестных уважаемыми, а некоторые соорудили себе частные дома такие, что они великолепнее общественных зданий. А в общем, насколько упало благосостояние государства, настолько же возросли богатства у них.
В чем же причина всего этого и почему тогда все было хорошо, а теперь во всем непорядок? Все дело в том, что тогда народ имел смелость сам заниматься делами… и вследствие этого был господином над политическими деятелями и сам хозяином всех благ, и каждому из граждан было лестно получить от народа свою долю в почете, в управлении и вообще в чем-нибудь хорошем. А сейчас, наоборот, всеми благами распоряжаются политические деятели, и через их посредство ведутся все дела, а вы, народ, обессиленные и лишенные денег и союзников, оказались в положении слуги и какого-то придатка, довольные тем, если эти люди уделяют вам что-нибудь из зрелищных денег или если устроят праздничное шествие… и вот – верх доблести! – за свое же собственное вы должны еще их благодарить… Но никогда нельзя… людям приобрести великий и юношеский смелый образ мыслей, если они занимаются мелкими и ничтожными делами: ведь каковы у людей привычки, таков необходимо бывает у них и образ мыслей».
Речь Аппия Клавдия Цека (Слепого) в сенате против мирного договора с Пирром (280 г. до н. э.)
Древнеримский государственный деятель и военачальник из патрицианского рода Клавдиев – Аппий Клавдий Цек (ок. 360/350 – после 280 гг. до н. э.) много раз занимал выборные либо назначаемые сенатом государственные должности в Римской республике: военного трибуна (командира легиона), цензора (надзирателя за нравами и финансами государства), консула (одного из двух представителей верховной власти), претора (главного судьи), диктатора (единоличного властителя), квестора (помощника консула), эдила (надзирателя за городом, помощника трибуна) и др. Прославился речью, произнесённой в сенате в 280 г. до н. э. против мирного договора с царем Эпира Пирром.
Авторы работ по ораторскому искусству в Древнем Риме сходятся в том, что «по античным понятиям Аппий Клавдий представлял собой тот образец римского гражданина-аристократа, к которому как нельзя более подходит катоновское определение «vir bonus, dicendi peritus» – «муж честный, опытный в красноречии». Искусство красноречия не было главным в деятельности Аппия. Он исполнял еще массу других обязанностей – военных, политических, юридических, финансовых, строительных, филологических и т. д., за что его прозвали Сторуким. Аппий Клавдий одержал ряд побед в Третьей самнитской войне (самниты – италийский народ), провел важные политические реформы. Как хозяйственник, построил первый римский водопровод и знаменитую дорогу, связавшую Рим с Капуей, позднее получившую его имя, воздвиг храм Беллоны (богиня войны) и всячески содействовал преобразованию внешнего облика Рима, как столицы государства. Аппий является одним из основателей римской юриспруденции, литературы и философии, собирателем фольклора, автором кратких изречений нравоучительного характера – сентенций, создателем первого религиозного календаря и др. Стал он и первым римским государственным деятелем, чья речь в сенате оказалась причисленной к сокровищнице мирового ораторского искусства, хотя она и не вписывается в установленный Цицероном канон публичной речи. (Во времена Аппия в Риме особых требований к речам еще не существовало.) Это вдвойне примечательное событие, т. к. само выступление Аппия в сенате было спонтанным, а речь вышла не по возрасту оратора – юношески пламенной. Это был душевный порыв государственного мужа, венчавший его многолетнюю службу Риму. К тому времени Аппий отошел от государственных дел, но глубоко переживал удачи и неудачи Рима на внешней арене. Как пишут, его, немощного слепого седого старика, принесли на носилках рабы, а в курию он вошел, опираясь на сыновей и зятьев. Речь перед сенаторами стала его триумфом, после которого он через недолгое время скончался.