Не рассматривая каждую книгу романа в отдельности, хотя каждая из них посвящена своей особой теме, перечислим лишь главные его черты:
– это пародия на отживавшие жанры Средневековья: на рыцарские романы, жизнеописания королей и полководцев, на юридическую болтовню и схоластическую заумь;
– острая сатира на папство, паразитирующее монашество, судейское сословие и оголтелых клерикалов;
– утверждение нового, гуманистического мировоззрения, неотьемлемого права каждого человека на свободный выбор и духовную свободу, но и (!) обоснование под личиной гуманизма идеологии индивидуализма и безверия;
– создание собственной социальной утопии, в основе которой лежит образцовое государственное устройство королевства Грангузье – Гаргантюа – Пантагрюэля, где мудрый монарх печется о своих подданных;
– провозглашение «пантагрюэлизма» – эталона умеренности и золотой середины, удовлетворения, но не пресыщения;
– пособие по воспитанию государя, народного монарха, воспитанию вообще передового человека эпохи;
– и наконец, по мнению ряда филологов, этот роман создал не только новую французскую прозу, но и породил спустя много лет целое направление в литературе – постмодернизм.
У Рабле не было прямых подражателей, его гуманистический энциклопедизм сумел воспроизвести в иной форме лишь М. Монтень. Несмотря на то что У. Шекспир обзывал Рабле «пьяным дикарем», а Ф.-М. Вольтер – «пьяным философом», его творчество оказало огромное влияние на Ж. Мольера, Ж. Лафонтена, А. Лесажа, Ж. Рихтера, О. Бальзака, А. Франса, Р. Роллана…
На русском языке широкую известность получил адаптированный пересказ романа для детей, сделанный Н. Заболоцким (1936).
В 1940 г. М. Бахтин написал работу «Творчество Франсуа Рабле и народная культура Средневековья и Ренессанса» (оп. в 1965 г.), в которой предпринял анализ романа, охарактеризовав его как шедевр, венчающий народную, «смеховую» и «карнавальную» культуру Средневековья.
Лучшими переводами романа на русский язык стали работы А.К. Дживелегова и Н.М. Любимова.
По роману Рабле российский режиссер В. Музыченков выпустил полнометражный 3D-фильм «Сердце оруженосца». Нашел своего зрителя и анимационный музыкальный фильм по мотивам романа – «Карнавальные короли».
Ланьлинский Насмешник
(XVI)
«Цветы сливы в золотой вазе, или Цзинь, Пин, Мэй»
(1596)
Автор одного из четырех классических китайских романов «» («Цзинь, Пин, Мэй», в русском переводе – «Цветы сливы в золотой вазе», 1596) известен лишь по неразгаданному до сих пор псевдониму – Насмешник из Ланьлина (Ланьлин сяо сяо шэн) (XVI). По легенде, неизвестный принес рукопись издателю. «Укажите свое имя», – потребовал тот. Писатель начертал кистью: «Насмешник». «А откуда вы родом?» Из окна виднелась вывеска гадальщика из Ланьлина, уезда, славившегося своим вином и острословами. «Из Ланьлина», – приписал автор. Рождению произведения предшествовала детективная история. Автор поклялся отомстить одному богатому сановнику, погубившему его отца, военачальника. Написав роман, писатель пропитал страницы рукописи мышьяком и преподнес ее сановнику. Тот провел за чтением всю ночь. Слюня пальцы, он переворачивал страницу за страницей. Кутру сановник покончил с романом, а роман покончил с ним. Говорят, все страницы романа и по сию пору пропитаны ядом, и каждый, кто прикасается к ним, рискует погибнуть или совратиться с праведного пути. Список претендентов на авторство насчитывает более тридцати имен. Автограф «Цзинь, Пин, Мэй» пока не найден.
На рубеже XVI и XVII вв. роман (в рукописном виде) стал «бестселлером» образованного общества Великой Империи Мин (1368–1644). Это был золотой век китайской художественной прозы, когда страной управляли ханьцы (этнические китайцы).
Первое печатное издание вышло в 1610 г., через семь лет – второе. Книгу тут же запретили. А с приходом к власти маньчжурской династии Цин (1644–1911) ей и вовсе была объявлена война. Только за 50 лет, начиная с 1687 г., роман особыми указами запрещался семь раз, а его тиражи уничтожались.