Ситуация на западном театре военных действий также становилась для России все более тяжелой. В апреле 1576 г. польским королем был избран князь Стефан Баторий. Получив корону, он обещал, что отнимет у России все земли, захваченные в последней войне. После нескольких лет затишья возобновилась активная война. Шведы напали на Нарву, а поляки явились в южной Ливонии и стали брать здесь один город за другим. В 1578 г. русские потерпели серьезное поражение под Венденом. В августе 1579 г. сам Баторий явился с наемным войском под Полоцк и после короткой осады взял его.
Тогда же шведы захватили Карелию и Ижорскую землю. В сентябре 1580 г.
Баторий взял Великие Луки, Велиж, Невель, Озерище, Заволосье, Торопец.
Шведы отняли Везенберг.
Иван встревожился не на шутку и отправил в Польшу послов с мирными предложениями. Баторий не согласился на мир В 1581 г. он приступил к Пскову Шведы в свою очередь взяли Нарву, Ям и Копорье. Ливонские города были отняты у русских почти все. На этом враги выдохлись. Многолетняя война, истощившая силы всех трех государств, должна была наконец закончиться. Начались мирные переговоры.
Терпя неудачу во внешних делах. Грозный в ноябре 1581 г. испытал также сильное личное потрясение — смерть старшего сына Ивана. Виною всему была необузданная ярость самого царя. В ослеплении гнева Иван ударил царевича жезлом в голову, тот упал без чувств, обливаясь кровью. В ту же секунду царь опомнился, стать рвать на себе волосы и звать на помощь. Призвали медиков, но все было напрасно — царевич умер на пятый день и был погребен 19 ноября в Архангельском соборе. С тех пор в течение многих дней царь ужасно мучился, не спал ночи, метался как в горячке. Наконец, мало-помалу он стал успокаиваться, начал посылать богатые милости по монастырям. Возможно, в это время в нем пробудилось и некоторое сожаление о содеянном.
По крайней мере, он усиленно припоминает всех убитых и замученных им и вписывает их имена в синодник. Три месяца спустя после убийства, в начале 1582 г. было заключено перемирие с Польшей. По его условию Грозный отказался от Ливонии, вернул Полоцк и Велиж, а Баторий согласился уступить взятые им псковские пригороды и отступить от самого Пскова, который ему так и не удалось захватить. В мае 1583 г. заключили перемирие со Швецией.
Кроме Эстонии шведы удержали за собой русские города Ям и Копорье; Отчасти неудачи завоевательной политики на западе компенсировались успехами на востоке, на Урале и в Сибири, где в это время Ермак нанес тяжелое поражение Сибирскому ханству.
Между тем в начале 1584 г. у царя открылась болезнь — какое-то внутреннее гниение. Здоровье его быстро разрушалось. Еще не старый человек, он выглядел дряхлым стариком. Ноги отказывались служить, тело покрылось зловонными язвами. Его носили в креслах. 17 марта он уселся играть в шахматы со своим последним любимцем князем Богданом Вольским, но, не успев начать игры, упал и умер.
ПЕТР ПЕРВЫЙ
Петр, сын царя Алексея Михайловича и Натальи Кирилловны Нарышкиной, родился 30 мая 1672 г.
Когда ему еще не было четырех лет, в январе 1676 г., умер его отец, и Петра I воспитывала мать, царица Наталья.
Бойкость, восприимчивость, живость и склонность к забавам, носившим военный характер, проявились в Петре с раннего детства. Любимыми игрушками его были потешные знамена, топоры, пистолеты и барабаны..
Когда ему было десять лет, 27 апреля 1682 г., умер его старший брат царь Федор. За смертью его последовали известные бурные события: провозглашение Петра царем в обход старшего брата Ивана, интриги царевны Софьи, вызвавшие страшный стрелецкий мятеж в мае того же года, избиение бояр, потом установление двоевластия и провозглашение Софьи правительницей государства, наконец шумное раскольничье движение с буйными выходками старообрядцев. После этого царица-вдова Наталья Нарышкина должна была вместе с сыном уехать из Москвы и уединиться в Преображенском, любимом подмосковном селе царя Алексея Михайловича.
С 1683 г., никем не руководимый, Петр начал здесь продолжительную игру, которую сам себе устроил и которая стала для него школой самообразования. Из спальников, дворовых конюхов, а потом сокольников и кречетников Петр образовал две потешные роты, которые вскоре пополнились охотниками из дворян и других чинов и составили два батальона. С этими потешными Петр поднял в Преображенском неугомонную возню, построил потешный двор, потешную съезжую избу для управления командой, потешную конюшню, забрал из Конюшенного приказа упряжь под свою артиллерию. Словом, игра обратилась в целое учреждение с особым штатом, бюджетом, с «потешной казной». По соседству с Преображенским находилась Немецкая слобода, населенная в основном военным людом. Из них Петр стал брать в свою армию офицеров. В начале 1690-х гг., когда потешные батальоны развернулись уже в два регулярных полка, поселенных в селах Преображенском и Семеновском, полковники, майоры, капитаны были почти все иноземцы и только сержанты — русские.
Близкое знакомство с немцами и страсть к иноземным диковинкам привела Петра ко вторичной выучке, незнакомой прежним царевичам. Князь Долгоруков привел к царю голландца Тиммермана. Под его руководством Петр «гораздо с охотою» принялся учиться арифметике, геометрии, артиллерии и фортификации, овладел астролябией, изучил строение крепостей, научился вычислению траектории полета пушечного ядра. С этим же Тиммерманом, осматривая в селе Измайлове амбары деда Никиты Ивановича Романова, Петр нашел завалявшийся английский бот. По его настоянию другой голландец Христиан Брант починил бот, приделал мачту и паруса и в присутствии Петра лавировал на реке Яузе. Петр дивился такому искусству и сам несколько раз вместе с Брантом повторял опыт. Из-за тесноты берегов упражнения перенесли в Просяной пруд в селе Измайлово, но и там плаванье оказалось затруднительно. Тогда Петр узнал, что озеро под Переславлем (с XVI века Переславль) подходит для его целей. Петр отпросился у матери на богомолье к Троице, съездил в Переславль и осмотрел озеро, которое ему очень понравилось. По возвращении в Москву он упросил мать отпустить его снова на Переславль, чтобы там заводить суда. Царица не могла отказать горячо любимому сыну, хотя сильно была против таких затей из боязни за его жизнь. Петр, вместе-с Брантом, заложил верфь при устье реки Трубеж, впадающей в Переславское озеро, и так положил начало своему кораблестроению.
Софья и ее сторонники старались представить эти потехи молодого царя сумасбродными дурачествами. Сама мать Наталья Кирилловна не видела в них ничего, кроме забавы пылкого юноши, и думала остепенить сына женитьбою: она нашла ему невесту, молодую и красивую девушку Евдокию Лопухину. Свадьба состоялась 27 января 1689 г. Петр не имел никакого сердечного влечения к своей супруге и женился лишь из угождения к матери. Вскоре после свадьбы, как только начали вскрываться реки, он ускакал в Переславль и там занялся постройкой судов. Летом, после настоятельных просьб матери, Петр с неудовольствием вернулся в Преображенское, а вскоре развернулись события, которые надолго отвлекли его от любимых затей.
В ночь с 7 на 8 августа Петра разбудили перебежчики из Кремля, которые предупредили его, что царевна Софья собрала войска, чтобы напасть и убить его в Преображенском. Не думая даже проверять достоверность этих сведений, Петр соскочил с постели, бросился в конюшню, неодетым вскочил на лошадь и ускакал в соседний лес. Конюхи догнали его, принесли одежду.
Затем подоспело несколько начальников и солдат. Как только Петр увидел себя окруженным достаточным эскортом, он, не дав знать матери, жене и Друзьям, помчался во весь опор к Троице. Около шести утра, разбитый телом и истомленный душой, он добрался до монастыря. Рассказывают, что, войдя в комнату, царь бросился на постель и, заливаясь слезами, рассказал о своей беде архимандриту и умолял его о защите.
Архимандриту удалось успокоить Петра. В тот же день в Троицу подоспели Борис Голицын, Бутурлин и другие начальники Преображенского лагеря.
Подошли Семеновский, Преображенский и стрелецкий Сухаревский полки.
Между Москвой и Троицей завязались переговоры, продолжавшиеся более месяца. Тем временем стрелецкие слободы в Москве пустели, а прилив солдат и всех видов оружия в Троицу постоянно увеличивался. Даже у самых преданных к царевне обнаружились признаки упадка духа. Не сумев поднять стрельцов в августе, Софья должна была теперь уступать шаг за шагом настояниям своего брата. В конце концов ей пришлось отречься от власти и удалиться в Новодевичий монастырь.