Но как же быть с картой Пири Рейса? Уж ее-то подлинность нельзя отрицать? Нет, зато можно оспорить интерпретацию. Вот что отмечает археолог Ник Торп из колледжа Кинга Алфреда (Винчестер): «Если мы уберем мысленно с Антарктического континента весь лед, то очертания материка будут не такими, как до оледенения. Под тяжестью льда земная кора здесь заметно спрессовалась. Контуры береговой линии изменились». Если на карте Пири Рейса некий материк впрямь напоминает современную Антарктиду, то это не означает, что во времена «антарктов-атлантов» он тоже выглядел так. Кроме того, Хэпгуд пояснил, что Антарктида переместилась на 3000 км, но такую идею не подкрепляют никакие карты.
Безусловно, доверие к карте Пири Рейса вызвано тем, что на ней с поразительной точностью изображено Средиземное море; отмечены все бухты, мели, течения, островки. Здесь сказалась тысячелетняя традиция античных и византийских картографов. И вот та же карта – древняя «энциклопедия морей и земель» – неожиданно сообщает, что в районе Южного полюса лежит еще одна часть света, для нас похожая на Антарктиду. Однако для современников Пири Рейса в появлении на карте неведомой Южной Земли не было ничего удивительного.
Задолго до открытия Антарктиды средневековые географы были уверены в существовании на ее месте материка. Само представление о равновесии в природе, столь важное для античной науки, убеждало, что в недоступных пока районах планеты должны существовать обширные участки суши, иначе мир опрокинулся бы. Поэтому не только карта Пири Рейса, но и многие другие карты изображают эту Южную Землю – в нашем понимании «Антарктиду». Подробный обзор этих карт приведен в книге американского географа Р. Рамсея «Открытия, которых никогда не было».
Наконец, серьезные ученые не подтверждают главный аргумент Хэпгуда: стремительный сдвиг земной коры, якобы приведший к перемещению Антарктиды на 3000 км. Подобная идея никак не согласуется с общепринятой теорией – глобальной тектоникой плит. Да, континенты дрейфуют, но они не мчатся по океанам как глиссеры.
У геологов нет фактов, доказывающих, что около 12 500 лет назад Земля пережила крупную катастрофу. Хэпгуд ссылался на то, что «именно в это время в Сибири вымерли сотни мамонтов». Однако давно доказано, что сибирские кладбища мамонтов гораздо древнее. Легенды о Потопе, популярные на Ближнем Востоке и других средиземноморских регионах, – вовсе не отголосок бед, поразивших Антарктиду. Как предполагается, в основе многих легенд – подлинные события, разыгравшиеся несколько тысяч лет назад в Европе: тогда воды Средиземного моря затопили Босфорский перешеек и хлынули в сторону Черного моря; обширная низменность, прилегавшая к нему, скрылась под водой.
Впрочем, сторонники модных гипотез отвечают ученым взаимностью. По их словам, все возражения критиков – точно такие же гипотезы, лишь облеченные в строго научные формулировки. «Мы имеем дело с почти патологическим стремлением специалистов пресечь любые попытки обсудить таинственные исторические феномены», – оправдывает фиаско в ученых баталиях Грэхем Хэнкок.
Конца спорам не видно – разве что одной из сторон удастся прорубить ледяной панцирь Антарктиды и достать оттуда пару артефактов, например клинописный учебник по строительству пирамид... Или не найти ничего, как склонны думать историки.
«По большому счету, – рассуждает британский писатель Колин Уилсон, издавший книгу Хэнкока, – не так важен вопрос, существовала ли когда-то неизвестная цивилизация, давшая начало всей нашей культуре». Важно другое.
Наша история – это череда сменяющих друг друга культур. Знаменитый историк Арнольд Тойнби к концу своей жизни насчитывал, например, 37 цивилизаций. Многие из них давно расцвели и погибли, оставив потомкам отдельные тексты – своды законов, священные книги, поэмы и мифы – или памятники архитектуры: руины храмов, колонны, обломки статуй.
Цивилизации как люди, покинувшие нас навсегда. Мы помним их имена – северная, андская, эгейская, эламская, урартская; мы храним оставленные ими вещи; мы восстанавливаем их судьбу по крупицам – по обрывкам «семейных легенд» да по пуговицам, бусам и черепкам посуды, случайно попавшим на глаза. Но сколько всего безвозвратно утрачено! Мы оглядываемся назад, ищем совета, но река времени приносит нам лишь обрывки давних мыслей – тусклые блики чужих озарений.
Не в этом ли причина интереса к тайнам прошлого? «Храм упал; а руин его потомок языка не разгадал» (Е. Баратынский). Нам страстно хочется понять каждое слово, оброненное предками. Тысячи забот снедают нас. Мы пытаемся найти выход, но кажемся себе карликами, стоящими на плечах гигантов. Словно завороженные, глядим на них – нашу единственную опору в бурных водах истории – и силимся понять: какую мудрость обрели они, знавшие те же проблемы? Какой выход нашли? Что они успели сказать, а мы не сумели расслышать? Мы глядим на их призрак, рожденный нашим полузнанием и мечтами. Мы ищем ответ, а перебираем лишь бусы, пуговицы, черепки да скудные строки еще не утраченных текстов. И нас извечно посещает мечта о том, что где-то на планете – не на исхоженных тропах Греции, не на ископанной земле Палестины – еще хранятся величайшие тайны человечества. Клад осталось лишь найти.