Бенинь де Сен-Мар пользовался особым доверием Людовика XIV и держал под своим надзором особенно важных узников короля. В 1665 г. этот человек был комендантом крепости Пинероль в Альпах. Здесь впервые и появляется исторический след Железной Маски, ведь именно из этой крепости таинственного узника переводят в 1681 г. вместе с Сен-Маром в крепость Эгзиль. Из регистрационных журналов известно, что в Пинероле у Сен-Мара было пять узников, причем двое из них – весьма известные люди: бывший министр Фуке и маршал де Лозен. Из этих двоих ни один не мог быть Железной Маской: совершенно ни к чему было скрывать их лица, к тому же Фуке умер в 1680 г., а Лозена отпустили на свободу еще до переезда Сен-Мара в Эгзиль. Правда, места в тюрьме не пустовали, и узников все равно было пятеро. Из этой пятерки двоих и забрал с собой на новое место службы Сен-Мар.
Человек в железной маске в тюремной камере. Гравюра XIX в.
Кто же был в пятерке? Одним из заключенных был монах-аферист, уличенный в обмане придворных дам, другим – офицер Дюбрей, посаженный в тюрьму за предательство. Третьим заключенным был итальянский граф Маттиоли, который поплатился свободой за обман самого Людовика XIV – именно ему многие исследователи отводили роль таинственного узника. Четвертый – слуга Фуке, который провинился только тем, что прислуживал своему хозяину, знавшему многие государственные секреты. Наконец, пятым заключенным являлся Эсташ Доже, который отбывал наказание по делу об отравлении.
Из этих пятерых Маттиоли, пожалуй, больше всех подходил на роль Железной Маски. Маттиоли был министром при дворе Карла IV, герцога Мантуанского, в ведении этого придворного находилась крепость Казале-Монферрато, которую вознамерился купить Людовик XIV. Французский король не только договорился с Маттиоли о продаже крепости, но и сделал ему весьма ценные подарки. Неизвестно, почему Маттиоли нарушил договоренность с королем. Для французского короля это был политический конфуз, за который он и решил отомстить Маттиоли.
Однако известно, что вся эта история с захватом итальянца не была в то время секретом, так что скрывать лицо этого узника не имело никакого смысла. Кроме того, в момент смерти Железной Маски в Бастилии Маттиоли исполнилось бы 63 года, тогда как таинственному узнику было всего около 45 лет. Сен-Мар уже после отъезда из Пинероля отмечал в переписке, что Маттиоли и Дюбрей остались в крепости, а монах-аферист умер. Таким образом, становится ясно, что с Сен-Маром в Эгзиль выехали слуга Фуке и Эсташ Доже. Слугу Фуке не стоило скрывать под маской, так что таинственным узником был явно Эсташ Доже. Известно, что в 1694 г., когда Сен-Мар уже являлся губернатором острова Святой Маргариты, к нему и Доже опять присоединились Маттиоли и Дюбрей. Маттиоли вскоре умер, и в Бастилию, на новое место службы, Сен-Мар едет опять с двумя заключенными – один из них в маске, другой Дюбрей. И этот факт подтверждает, что Железной Маской был Доже.
Считают, что он знал какую-то важную государственную тайну. Кроме того, одно время Доже заменял заболевшего слугу Фуке, прислуживая бывшему министру, и от него тоже мог узнать какие-нибудь секреты. А может, Доже все же на самом деле был братом Людовика? Известный французский историк Ален Деко категорически отвергает эту версию. В своей книге он пишет: «Никогда бы Король-Солнце не позволил сделать человека одной с ним крови лакеем Фуке!»
А что, если Доже являлся незаконнорожденным сыном какого-нибудь важного придворного и был на него очень похож? Может, он попытался его шантажировать и за это угодил в тюрьму? Тогда почтительное отношение к узнику и нежелание лишать его жизни можно было бы хоть как-то объяснить.
Первый детектив-лозоходец
Незадолго до конца XVII столетия молодой каменщик из Сен-Марселина во французской провинции Дофине вызывал много толков. Жак-Эмар Верней, как полагают, является первым человеком, который выслеживал преступников при помощи… прута.
Лозоходство – искусство нахождения воды, полезных ископаемых или других предметов, скрытых в земле, тогда уже было известно. Об этой практике знали древние греки и другие древние народы, но все же серьезного развития это искусство не получило вплоть до XVI в., когда оно широко распространилось во Франции, несмотря на ярые протесты иерархов католической церкви, которые полагали, что оно напрямую связано с колдовством.
(В простонародном французском «лозоходец» – «sourcier» (то есть открыватель источников, ручьев, но если убрать букву «u», то слово превращается в «sorcier», со значением «колдун».)