Гробница-усыпальница возводилась по плану, у нее имелись уже все три яруса. Размеры богатой усыпальницы в длину составляли примерно 43 метра, в ширину 20 метров. На втором ярусе устанавливали колонны. Они поддерживали третий ярус – крышу, похожую на ступенчатую пирамиду. Вершину завершала мраморная скульптура – колесница с четверкой лошадей, в ней «ехали» две трехметровые статуи Артемисии и ее мужа Мавсола. Возницей у них был бог Аполлон. Высота всего сооружения достигала 46 метров. Внутри усыпальницы на первом ярусе находилась погребальная камера, в которой покоился прах царя Мавсола. Позднее к нему положили останки его супруги Артемисии.
Мавзолей Мавсола, ставший одним из чудес света, простоял нетронутым почти девятнадцать веков. Казалось, время не властно над ним, он сохранится до нашего времени.
Увы, произошедшее землетрясение в XIII веке заметно повредило его. Конечно, мавзолей можно было бы восстановить, но для этого требовались деньги и хорошие работники. Никто этим заниматься не хотел – изменились политические и экономические условия, сменились правящие формации. Ворвавшиеся в XV веке в Галикарнас рыцари-иоанниты, они же мальтийские рыцари, начали возводить оборонительную крепость, для этого им потребовались каменные блоки. Они использовали плиты от полуразрушенного мавзолея Мавсола, превратив его в руины.
Только в XIX веке турки, вошедшие в Галикарнас и переименовавшие его в Бодрум, допустили на свою территорию английских археологов. Именно археологи нашли остатки странных мраморных плит с рельефами на них из греческой мифологии. Плиты привезли в Лондон и выставили в Британском музее. Постепенно исследователям удалось узнать происхождение этих рельефов – их сравнили с описаниями похожих рельефов, которые в своем фундаментальном труде «Естественная история» дал Плиний Старший, древнеримский писатель-эрудит. Так выяснилось, что греческие архитекторы Пифий и Леоха трудились по приглашению царя Мавсола в Галикарнасе над созданием гробницы-усыпальницы Мавсола (отсюда слово «мавзолей»), ставшей одним из чудес света Древнего мира.
Неисправимый идеалист
Платон, 429 или 427–347 гг. до н. э
Он родился в Афинах между 429 и 427 годами до новой эры. Родители назвали его Аристокл, буквально означавшее «Наилучшая слава». Это имя оставалось с ним до юности. Он был крепок в кости: развитая грудь, сильные руки, мощные ноги. В юности его увлекла борьба, он легко укладывал соперников на спину, ему прочили место первого победителя в Афинах на соревнованиях, только ему надо еще упорнее тренироваться, выбирать себе противника сильнее. Он тренировался, развивал свои мышцы, побеждал. Но в неменьшей степени его увлекали творческие занятия, он писал комедии, трагедии, показывал родителям, те одобряли его начинания, но советовали остановиться на чем-нибудь одном – либо на спорте, либо на творчестве. Он выглядел очень благородно, статный юноша с крупной головой, широким открытым лицом и лбом мыслителя. Коллеги по борцовской школе прозвали его Платон, что по-гречески означало «широкий». Он не возражал. Так за ним закрепилось это его новое имя.
Его семья в Афинах была хорошо известна, отец Аристон происходил из рода последнего афинского царя Кодра, мать Периктиона была родственницей популярного в Афинах законодателя Солона, одного из семи мудрецов Греции. В детстве и юности Платон ни в чем не нуждался, все его желания исполнялись. Он был очень любознательным подростком, интересовался философией, музыкой, скульптурой, их дом посещали известные греческие поэты-сказители, скульпторы, архитекторы, музыканты и актеры.
Когда ему исполнилось 20 лет, он избрал в школу Сократа, стал слушать его лекции и так увлекся, что забывал о времени, о еде. Однажды он пришел домой очень возбужденный, никому ничего не сказал, собрал все свои сочинения и отнес их в печку – Сократ и его поучения оказали на него столь сильное впечатление, что он решил посвятить свою жизнь философии и поискам истины. В своих рассуждениях и спорах с противниками Сократ раскрывал бессодержательность пустых размышлений, в своих лекциях старался установить такую теорию познания, чтобы она давала верное понятие о предмете, отделяла существенное от пустого, бессодержательного. Знания, доказывал он, есть основа добродетели и всякое действие должно базироваться на нравственном самопознании, а не на бездоказательной ссылке на существующий обычай.