Поражение на Цецорских полях открывало врагам путь в Украину, и татары не замедлили воспользоваться этой возможностью. Уже в октябре 1620 года буджакская орда подвергла Подолию жестокому грабежу. Поэтому при всем обострении украинско-польских отношений обе стороны в интересах совместной обороны должны были искать примирения и объединения сил.
В сложившихся условиях польское правительство не могло позволить себе конфронтацию с Запорожьем, а сами казаки прекрасно осознавали масштаб нависшей над Украиной угрозы. В ноябре 1620 года в Варшаве был созван государственный сейм, на котором Сагайдачному удалось убедить польские власти смириться с возрождением Киевской митрополии. Король дал официальные обещания относительно скорейшего «успокоения греческой веры».
При известии о новом наступлении огромной турецкой армии, в июне 1621 года казацкая рада в урочище Сухая Дубрава, при участии православного духовенства и самого митрополита Иова Борецкого, принимает решение о немедленном выступлении запорожцев и всего украинского казачества на помощь польской армии, командующим которой был назначен новый коронный гетман Я. Ходкевич.
Объединенные славянские войска (30 тысяч польских солдат и 40 тысяч украинских казаков) в начале сентября 1621 года остановили более чем 150-тысячные (согласно другим данным, доходившие до 250 тысяч) турецкие полчища у крепости Хотин и в течение следующего месяца нанесли им ряд поражений. Противник вынужден был отступить на территорию Молдавии. Опасность турецкого завоевания Украины была устранена, но и потери союзников были внушительными.
В боях под Хотином Сагайдачный получил смертельные ранения. В тяжелом состоянии прославленного гетмана на возе, предоставленном королевичем Владиславом и в сопровождении его личного врача, привезли в Киев, где он, не вставая с постели, прожил еще несколько месяцев. От его имени, от всего украинского казачества, мещанства и православного духовенства в начале 1622 года в Варшаву на сейм отправилась делегация с требованием ликвидировать унию и полностью признать восстановленную полутора годами ранее Киевскую митрополию. Король был готов пойти на это, однако депутатами сейма, под влиянием католической иерархии, принятие соответствующего постановления было очередной раз заблокировано.
Силы уже немолодого гетмана были на исходе, и в апреле 1622 года он скончался. В своем завещании Петр Конашевич-Сагайдачный распределял личные средства на нужды киевской и львовской православных братских школ, ряда церквей и монастырей Украины. Его смерть была воспринята православной церковью и запорожским казачеством, киевлянами и всем украинским народом как горькая утрата. Поэт и ректор киевской братской школы Касиян Сакович сложил в честь почившего гетмана величественные и трогательные стихи, которые на похоронах поочередно декламировались двенадцатью студентами. Похоронили героя в Богоявленском соборе киевского Братского монастыря возле здания облагодетельствованной им братской школы.
Иов Борецкий
(около 1570–1631)
церковный и общественный деятель, митрополит Киевский, полемист, педагог, писатель
Иван Матвеевич Борецкий, более известный под своим монашеским именем Иов, был одним из просветителей и церковных полемистов, отстаивавших права и свободу православной церкви после принятия большей частью ее высшей иерархии в 1596 г. Брестской унии. Главной его заслугой было восстановление Киевской православной митрополии, ставшей центром консолидации и подъема духовных сил на украинско-белорусских землях, которые в первой половине XVII в. входили в состав Польско-Литовского государства — Речи Посполитой.
Родился И. Борецкий в галицийском селе Бирче (теперь Львовской области) около 1570 г. или несколько ранее. О его родителях сведений не сохранилось, но, судя по всему, они были людьми достаточно просвещенными. Где получил образование И. Борецкий, неизвестно. Вероятно, судя по его глубоким познаниям в области западного богословия и философии, он учился в одной из католических коллегий или даже университетов. С юных лет И. Борецкий оказался в атмосфере ожесточенной борьбы, охватившей украинско-белорусские и, прежде всего, западноукраинские земли в связи с вопросом об унии православной церкви (в пределах Речи Посполитой) с католическим Римом. Вопрос этот поднимался задолго до Брестского собора 1596 г.
Высшая церковная иерархия Украины и Белоруссии склонялась к принятию власти Ватикана, что обеспечило бы ей более прочные позиции в Польско-Литовском государстве. К тому же прямое подчинение папскому престолу делало церковных иерархов независимыми от православных братств, набиравших во второй половине XVI в. силу в украинских городах и прежде всего во Львове.
Братства и рядовое духовенство, в особенности монашество, а также часть православной шляхты и даже некоторые аристократы, как, например, князь Константин-Василий Острожский, выступали против унии. Особенно яростно боролся с унией известный западноукраинский полемист и аскет Иван Вишенский, с которым в молодые годы И. Борецкий довольно тесно общался. Однако, разделяя убеждения своего старшего друга и духовного наставника, не принимая идею подчинения православной церкви папскому престолу, Борецкий в то же время не отрицал необходимости конструктивного диалога и открытого контакта с католиками для обогащения отечественной культуры достижениями западной цивилизации.
С момента открытия во Львове в 1586 г. православной братской школы И. Борецкий был привлечен к ее работе. Первый ректор этого учебного заведения, грек Арсений Еласонский, собрал известных ученых, преподавателей, которые, используя возможности типографии львовского братства, развернули широкую издательскую деятельность. Именно такое сочетание педагогической, богословско-литературной работы с книгопечатанием и является отличительной чертой киевского духовного центра, у истоков которого стоял И. Борецкий.
В 1604 г. И. Борецкий стал ректором Львовской братской школы, занимая антиуниатскую, но в целом толерантную по отношению к католицизму позицию. Однако после Брестского собора последовали массовые гонения и было ясно — развитие православной культуры на западноукраинских землях на данном этапе усложняется. Притеснения вынуждали преподавателей принимать унию, а то и переходить в католичество, либо уезжать на восток, прежде всего в Киев, где давление было менее сильным. В 1610 г. Борецкий переезжает в Киев, открывая, как священник, приходскую школу. Он быстро входит в круг образованных людей города, связанных с киевским братством, Киево-Печерской лаврой и увлекает их идеей открытия школы высшего типа, по примеру той, которой он руководил во Львове. Эта мысль встретила понимание.
Сразу же возникли основные вопросы — о кадровом обеспечении будущей школы и средствах на ее содержание. Сложнее было решить финансовый вопрос, поскольку к тому времени многие знатные фамилии Украины, в том числе и потомки прославленного мецената Константина-Василия Острожского, уже приняли католицизм.
Источником существования киевского братства были пожертвования в прежде всего мещан — ремесленников, торговцев, промысловиков, а также монастырей, духовенства, зажиточных казаков и верных православию мелкопоместных шляхтичей. Так, состоятельная православная дворянка Галшка Гулевичевна, жена киевского подчашего и мозырского маршалка Стефана Лозки, пожертвовала Киевской братской школе на Подоле свою усадьбу с земельным участком, а также средства на содержание учителей. Благодаря этому братская школа получила собственное помещение.
Первым ректором Киевской братской школы, открытой в 1616 г., стал И. Борецкий, к тому времени уже известный в православных кругах ученый и писатель-полемист. Рядом с ним были такие крупные деятели украинской культуры того времени, как сын бывшего ректора Острожской коллегии Герасима Смотрицкого — Мелетий Смотрицкий, автор известной церковнославянской грамматики, также поэт Кассиан Сакович. Оба они после И. Борецкого руководили организованной им школой: первый в 1619–1620, а второй в 1620–1624 гг.