К началу 20-х годов XVII ст. юноша возвратился в отцовский дом. К этому времени Суботов превратился в процветающее поместье с окружавшим его селом. Неподалеку от него на землях Хмельницких возникло еще одно поселение — Новоселица. Пограничная служба для жителей этих мест была повседневным занятием и с оружием они не расставались. Здесь Богдан получил хорошую воинскую закалку.
Когда в 1620 году началась польско-турецкая война, он с отцом и Чигиринскими казаками присоединился к армии С. Жолкевского. В октябре польская армия потерпела поражение на Цецорских полях. Михаил Хмельницкий пал в сражении, а Богдан попал в плен к туркам. Несколько лет он провел в Стамбуле при одном из командующих турецким флотом и выучил за это время турецкий язык. Судя по всему, турки обращались с ним сносно. В это время Богдан хорошо изучил их образ жизни, состояние турецкой армии и даже завел знакомства (например, с Бектеш-агой, будущим советником султана), которые в дальнейшем умело использовал в переговорах с османским двором. По одним источникам, из плена его выкупила мать, по другим — запорожцы обменяли его на турецких пленников, «с благодарностью вспоминая его отца».
Вернувшись домой, Б. Хмельницкий сближается с запорожскими казаками, отказавшись от государственной службы, на которой как сын павшего в бою подстаросты Чигиринского и благодаря выдающимся личным качествам мог весьма преуспеть.
Отдельные источники донесли до нас сведения об участии Хмельницкого в составе казацкого войска в боях с татарами и турками (в частности, о взятии им в 1629 году в плен двух князей из рода Кантемиров) и в Смоленской войне 1633–1634 годов. За проявленную доблесть король Владислав IV наградил его золотой саблей.
С середины 30-х годов Богдан Хмельницкий занимал пост писаря (главы канцелярии) Войска Запорожского и участвовал в разработке официальных документов, в том числе посланий сечевого казачества королю и сейму.
Весной 1637 года вспыхнуло восстание под предводительством П. Бута (Павлюка). К концу года оно было подавлено, но весной 1638-го, возглавленное Я. Остряницей (Острянином) и Д. Гуней, разгорелось с новой силой. Усилиями коронного гетмана С. Потоцкого полякам и на этот раз удалось одержать победу. По Украине развернулись репрессии, тысячи казаков, не внесенных в реестр (который сокращался до шести тысяч), объявлялись крепостными. Но это, не решив ни одной острой проблемы, лишь загнало их вглубь. Новый взрыв народного негодования был неизбежен. С осени 1637 года Чигирин стал центром повстанческого движения.
Жестокое подавление восстания 1638 года укрепило польское господство в Украине на десятилетие, называемое в польской историографии «золотым покоем». Чтобы не допустить запорожцев в подвластные полякам земли Украины выше Порогов, в районе современного Днепропетровска была построена крепость Кодак. Осматривая ее в 1639 году, коронный гетман Конецпольский не без злорадства поинтересовался у присутствовавшего там Хмельницкого, как он находит ее расположение и укрепления, на что тот коротко ответил латинской поговоркой: «Созданное руками, руками и уничтожается». Осенью 1648 года казаки овладели этой крепостью.
Назначенный в Украину для окончательного ее усмирения коронный гетман Конецпольский относился к казацкой старшине и лично Богдану Хмельницкому с нескрываемой враждебностью. По словам одного из польских хронистов, перед смертью он высказывал сожаление, что Хмельницкий еще жив и может причинить Речи Посполитой много зла, «ибо никогда еще среди казаков не было человека таких способностей и ума», и даже советовал своему сыну, наследовавшему его посты в Украине, «найти против Хмельницкого какое-нибудь обвинение и изжить со света».
В 1640 году запорожские и донские казаки во главе с Д. Гуней выступили в поход против турков. В этом походе участвовал и Б. Хмельницкий. В то время он уже настолько выделялся среди казацкой старшины, что им заинтересовалось французское правительство, пытаясь привлечь на службу. Внимание правившего тогда во Франции кардинала Мазарини на будущего гетмана обратил французский посол в Варшаве граф де Брежи, называя Хмельницкого полковником и характеризуя его как способного полководца, пользующегося уважением при польском дворе, а после личных переговоров с ним сообщал, что это «человек образованный, умный, сильный в латинском языке».
В марте 1645 года Богдан Хмельницкий со старшинами Иваном Сирко (будущим атаманом запорожцев) и Солтенко морем через Гданьск отправились во Францию. Хмельницкий лично вел переговоры с высшим французским командованием, предлагая набрать из казаков 1800 человек пехоты и 800 всадников. По заключенному соглашению запорожский отряд в 2500 человек под командованием И. Сирко осенью того же года прибыл во французский порт Кале и вскоре, действуя как самостоятельное подразделение, отличился при взятии города-крепости Дюнкерк. Десять лет спустя, встретившись с французским послом, Хмельницкий с теплотой отзывался о Франции, и особенно о ее прославленном полководце, герое Тридцатилетней войны принце Конде.
Но если Тридцатилетняя война подходила к концу, то против Османской империи намечалась новая коалиция, в состав которой должны были войти Испания, Венеция и Австрия. Дипломаты этих стран при содействии папы римского стремились привлечь на свою сторону Речь Посполитую и Запорожскую Сечь, но действовали тайно, опасаясь негативной реакции польского сейма.
В апреле 1646 года по приглашению короля в Варшаву прибыла представительная делегация украинского казачества. На тайном совещании стороны договорились, что запорожцы на 60 кораблях выступят в поход на Черное море. На подготовку им было передано 6 тысяч талеров. Тогда же Владислав IV пообещал расширить казацкий реестр до 12 тысяч. Гетманом предстоящего морского похода король назначил Б. Хмельницкого и вскоре через канцлера Оссолинского, посетившего Запорожскую Сечь, передал ему гетманскую булаву. Однако королю не удалось сохранить в тайне свои планы, и в октябре 1646 года сейм высказался против войны с Турцией.
В начале 1646 года умер коронный гетман Конецпольский, за годы правления сумевший сосредоточить в своих руках обширные земельные владения на Правобережной Украине с Чигирином и его окрестностями. Коронным гетманом в Украине был назначен Николай Потоцкий. Сын Конецпольского Александр, ставший старостой корсунским и Чигиринским, и назначенный им Чигиринским подстаростой Даниэль Чаплинский, — предъявили претензии на принадлежавший Хмельницкому Суботов, воспользовавшись тем, что документы на имение как на наследственную собственность оформлены не были. Летом 1646 года Богдан Хмельницкий поехал в Варшаву и король лично подтвердил его права на Суботов. Тем не менее Конецпольский и Чаплинский не отказались от своих намерений. Во время боя с татарами, напавшими на Чигирин в конце 1646 года, один из солдат Чаплинского ударил Богдана саблей по шее, однако кольчуга выдержала удар. Затем слуги Чаплинского избили до полусмерти несовершеннолетнего сына Хмельницкого. Весной 1647 года, пользуясь отсутствием хозяина, Чаплинский совершил разбойный наезд на Суботов и захватил все имущество Хмельницкого, скот и хлебные запасы.
Это нападение ускорило кончину долго болевшей жены Богдана Анны, урожденной Сомко. Местный суд, куда обратился Хмельницкий, приняв сторону безраздельно хозяйничавших на землях Чигиринщины Конецпольского и Чаплинского, в виде компенсации за потеряный хутор согласился на выплату потерпевшему 150 злотых, что не шло ни в какое сравнение с реальной стоимостью понесенного ущерба. Это стало последней каплей, переполнившей чашу терпения Богдана. На помощь короля надежды не было — Владислав был бессилен против самоуправства магнатов и подвластной им шляхты в Украине. Хмельницкому оставался один путь — на Запорожье.
Осенью 1647 года Хмельницкому хитростью удалось раздобыть у командира реестровых казаков Барабаша королевскую грамоту, обещавшую казакам денежные выплаты и расширение реестра. Узнав об этом, Конецпольский приказал схватить Б. Хмельницкого, надеясь получить от гетмана Потоцкого разрешение на его казнь. Однако Чигиринский полковник Станислав Кричевский, кум Хмельницкого, в середине декабря 1647 года отпустил Богдана из-под стражи. Не желая более искушать судьбу, Богдан с несколькими десятками ближайших сторонников тотчас же отправился на Сечь.