Открытие в замке Альбрехтсбург
История города Мейсен восходит к 929 году, когда германский король Генрих I приказал построить на лесистом холме близ Эльбы замок Мисни. Это было первое немецкое поселение в областях, населенных славянскими племенами восточнее рек Эльбы и Заале. Замок располагался на окраине плодородного района, который уже несколько веков населяли лужицкие сербы. Здесь лужичане заложили много сел, которые в настоящее время о своем славянском происхождении напоминают только названиями.
Возведение замка Мисни входило в систему мероприятий, которые Генрих I проводил для защиты от набегов венгров, а его наследник Отто I стал уже присоединять славянские земли к создававшемуся немецкому государству. Область эта была превращена в маркграфство Мейсен, управлявшееся маркграфом, а в 968 году в нем было основано мейсенское епископство.
За владение мейсенским маркграфством вели борьбу германские, польские и чешские феодалы, но к XI веку верх одержали германцы. В это время города еще не было, он состоял всего лишь из замка с военным гарнизоном и резиденций нескольких светских и духовных феодалов. Вся округа по-прежнему была заселена крестьянами, но потом рядом с замком возник рынок, где продавали свои товары заезжие купцы, а со временем вокруг рынка стали селиться и ремесленники.
В 1423 году маркграфы Мейсена становятся герцогами и курфюрстами, а город с прилегающей к нему территорией становится герцогством, которое сразу начинает присоединять к себе соседние земли. В 1471 году началось строительство новой резиденции, порученное архитектору Арнольду фон Вестфален. Замок, позднее названный по имени одного из владельцев «Альбрехстбург», по своему архитектурному стилю находится на рубеже готики и Ренессанса. Но в нем нет ничего от готической мистики, готические вертикали замка больше не выражали оторванности от земли, более того – здание подчинено членению по горизонтали, не свойственному готике.
Во время строительства нового замка резиденцией курфюрстов стал Дрезден, а Мейсен быстро превращался в провинциальный городок. Может быть, благодаря этому Альбрехтсбург в последующее время не подвергался переделкам и в почти нетронутом виде сохранился до наших дней. Он высится над Мейсеном на скале на берегу Эльбы. Его башни и шпили, часто окутанные дымкой тумана, видишь задолго до того, как въезжаешь в город. Издали он похож на другие немецкие замки – угрюмые, неприступные крепости, в которых средневековые бароны без труда месяцами выдерживали осаду и откуда частенько совершали набеги на земли соседей. Лишь вблизи можно заметить, что у замка Альбрехтсбург нет ни скрипучих подвесных мостов на толстых железных цепях, ни окованных дубовых ворот, прострелить которые не под силу пушке. В замке открытый изящный парадный вход, вместо узких окон-бойниц – широкие окна с ажурными деревянными переплетами…
Альбрехтсбург был гордостью курфюрстов – самодержавных правителей Саксонии. Здесь они принимали послов соседних государств и депутации подданных. Замок на скале, изящный и в то же время грозный, был символом курфюрстской власти – традиционно абсолютной, но в духе эпохи вроде бы не чуждой и новым веяниям.
Начало XVIII века, казалось, навсегда покончило с пышными приемами и шумными празднествами, прославившими Альбрехтсбург. Сотни мастеровых под бдительным надзором перегородили анфилады замка грубыми деревянными стенами, положили печи, пробили дымоходы, в блистательных прежде залах появились унылые ящики и кадки. Когда работы были закончены, в закрытой карете под эскортом роты драгун в замок доставили какого-то человека. Хозяин расположенного на окраине города трактира рассказывал потом, что это был совсем еще юноша – лет девятнадцати, не более. По городу поползли слухи: в замке поселили алхимика, чтобы он делал курфюрсту золото. Да и ради чего другого стал бы курфюрст превращать свой замок в мастерскую?!
В XVIII веке алхимия еще не сделалась областью преданий, и потому в королевских дворцах, резиденциях епископов, замках крупных феодалов и уединенных лабораториях часто трудились люди с безумными глазами. Золото нужно было всем, и алхимики довольно легко находили кров и стол у европейских владык того времени. Алхимиков носили на руках, их берегли так, что практически каждый из них становился узником, за любым шагом которого следила специально приставленная стража.