Мальчику послышалось не то кваканье лягушек, не то шлепанье сапогами по болоту: все тот же самый звук, однообразный и скучный, под который Тук и заснул крепким сном, да и хорошо сделал.
Но и тут ему приснился сон, – иначе что же все это было? Голубоглазая, белокурая и кудрявая сестрица его, Густава, вдруг стала взрослою прелестною девушкой, и, хотя ни у нее, ни у него не было крыльев, они понеслись вместе по воздуху над Зеландией, над зелеными лесами и голубыми водами.
– Слышишь ты крик петуха, маленький Тук? Кукареку! Вот из бухты Кёге полетели куры! У тебя будет птичий двор, огромный-преогромный! Тебе не придется терпеть нужды! Ты, как говорится, убьешь бобра и станешь богачом, счастливым человеком! Твой дом будет возвышаться, как башня короля Вальдемара, будет богато разукрашен такими же мраморными статуями, как те, что изваяны близ Преете. Ты понимаешь меня? Твое имя облетит весь мир, как корабль, который хотели отправить из Корсёра, а в Роскилле – «Помни про сословия!» – сказал король Роар – ты будешь говорить хорошо и умно, маленький Тук! Когда же наконец сойдешь в могилу, будешь спать в ней тихо…
– Как в Соре! – добавил Тук и проснулся. Было ясное утро, он ровно ничего не помнил из своих снов, да и не нужно было – нечего заглядывать вперед.
Он вскочил с постели, взялся за книгу и живо выучил свой урок. А старая прачка просунула в дверь голову, кивнула ему и сказала:
– Спасибо за вчерашнее, голубчик! Господь да исполнит лучший твой сон.
А маленький Тук и не знал, что ему снилось, зато знает это Господь Бог!
Воротничок
Воротничок уже давно достиг брачного возраста, но невесты у него не было. Однажды его бросили в стирку вместе с чулочного подвязкой.
– Как вы грациозны и милы! – рассыпался в комплиментах воротничок. – С такой красотой я сталкиваюсь впервые. Давайте же знакомиться.
– Не стоит! – отрезала подвязка.
– А где вы живете?
– Я прошу вас, не нужно со мной заговаривать! – лепетала подвязка.
– Но лицезреть такую прелестницу и молчать – невозможно! – любезничал воротничок.
– Ах, вы не могли остаться в стороне? – воскликнула подвязка. – Вы ведь совсем как настоящий мужчина!
– Я еще и денди! – ввернул воротничок. – У меня сапожная подставка и гребенка имеются!
И хотя счастливым обладателем этих аксессуаров был не он, а его хозяин, воротничок бахвалиться не переставал.
– В стороночку! – направляла подвязка.
– Недотрога! – отозвался воротничок.
Тут его вынули из таза, накрахмалили, а высушив, отправили на гладильную доску, взяли горячий утюг…
– Вдовушка! – переключился воротничок на утюжную плитку. – Я весь горю от вашего прикосновения. Будьте моей женой!
– Ах ты, оборванец! – Утюжная плитка высокомерно прошлась по воротничку.
Воротничок слегка износился по краям. Ножницы были призваны подровнять их.
– Вы, уверен, известная балерина? Чудо как вытягиваете ножки! Люди вам в подметки не годятся, о несравненная! – приветствовал воротничок новый объект вожделения.
– Так и есть! – ответили ножницы.
– Вам под стать быть графиней! – разошелся воротничок. – Я могу предложить вам лишь хозяина-денди, сапожную подставку и гребенку, но как бы я хотел дать вам графство…
– Сватов засылаете?! – разгневались ножницы и изрезали его.
– Из невест осталась одна гребенка! – подытожил воротничок. – Миледи, в каком отличном состоянии ваши зубки!.. Входил ли в ваши планы законный брак?
– Еще бы! – ответила гребенка. – Я помолвлена с сапожной подставкой!
– Помолвлены? – вскипел воротничок. Лишившись последней претендентки, он презрел институт брака.
Со временем воротничок вместе с другой ветошью оказался на бумажной фабрике. Это был настоящий салон для разнотканого общества; тонкое полотно традиционно держалось в стороне от грубого. У каждой тряпки была уйма историй, не говоря уже о хвастливом воротничке.
– Сколько же у меня было невест! – нагло лгал он. – Проходу не давали, ведь подкрахмаленный я казался записным денди! В моем распоряжении были личные сапожная подставка и гребенка. О, моя первая любовь завязка: тонкая, нежная, мягкая! Бедняжка бросилась из-за меня в таз! А одну вдовушку я довел прямо-таки до точки кипения… Стоило ее бросить – и она почернела от горя! А балетная прима… она нанесла мне глубокую рану, чертовка! Моя милая гребенка так сохла по мне, что осталась без зубов! Мне действительно есть что вспомнить!.. Но ближе всего к сердцу я принял поступок подвязки, то есть завязки, бросившейся из-за меня в таз. Да, я не без греха!.. Самое время мне начать жизнь с чистого листа!