Так ведь и батька, дошло до меня, в юности играл в театральном кружке в Гуляйполе. Как он сам писал, «желал стать артистом и смешить зрителей». Вот и пересеклись судьбы двух артистов, двух мистификатора. Театр — это ведь всегда мистификация.
Рассказывают, что в Мелитополь в 1918 году отряд батьки Махно въехал под видом свадебного кортежа. При этом роль невесты исполнял лично батька.
«Махно в роли невесты», — так называется одна из первых работ Александра Тышлера из его, повторюсь, продолжавшейся полвека серии «Махновщина».
А заключительная картина цикла — «Махно на коне» 1976 года, представляет нам батьку… симпатичной дамой. В нем уже не угадываются мужские черты, как в прежних работах. Только карабин за плечами и сабля на боку свидетельствуют о решительном характере всадника, восседающего на коне, одетом в шляпу с букетом цветов.
Как я предполагаю, этой картиной художник изобразил… великого героя. Героя-победителя, если хотите.
Или, что точнее, представил Победу, передав ее зрителям в образе Махно.
Впрочем, это исключительно мое субъективное мнение — мой, скажем так, взгляд на творчество художника из Медового города. Художника-фантазера, очень часто превращавшегося в фантаста.
Тышлер и женщины
В этой связи интересны образы женщин на картинах мастера. Они — не от мира сего. Это иная, тышлеровся реальность. Фантастический мир Тышлера.
Представление об этом мире можно сложить, например, по созданной в 1970 году работе «Влюбленная пара», которая лично мне приглянулась с первого взгляда.
Попробую ее пересказать.
Представим себе… вспышку северного сияния, которое озаряет Ее и Его [это сияние… или что-то типа сияния, к слову, присутствует на многих картинах художника — в качестве фона].
На голове у девушки находится… маленький домик с красным флажком сверху и с золотым колокольчиком внутри [размещение всевозможных конструкций и вообще чего бы то ни было на головах у своих героинь — это стиль Тышлера].
Флажок на домике развевается от свежего ветра, а в колокольчик, упрятанный в домик, звонит… мальчик-амур, дергая за тонкую нить.
Звон золотого колокольчика извещает: наступил час Любви, все остальное больше не имеет значения. Даже мира больше не существует. Остались только Ты и Я.
У девушки толстая длинная коса и развевающаяся сине-желтая фата, как бы подчеркивающая национальную принадлежность влюбленной [шутка… в которой, как известно, всегда присутствует доля правды], а в вытянутых руках — лодочка с двумя крохотными человечками, приветственно машущими влюбленным руками. Это, вероятно, их будущие дети.
Влюбленный юноша тоже слышит звон золотого колокольчика — он ведь специально наклонил голову к домику.
Где-то вдали едва угадываются очертания мельницы и каких-то строений. Они не важны. Они ничто в сравнении с Любовью.
Под ногами у влюбленных зелено-желтая, с алыми оттенками трава, а с синих небес паре улыбается желтое солнце.
История, напоминающая сон. Фантастический сон, переданный нам кистью талантливого мастера.
Причем сон этот не просто цветной: он цветной по-тышлеровски.
Мне остается добавить, что работа эта необычная находится… в областном художественном музее города Иркутска.
В Мелитополе, однако, тоже есть интересные работы Тышлера. И их периодически выставляют для всеобщего обозрения.
В частности, к 120-летию со дня рождения Мастера, в конце июля 2018 года, в музее была организована большая выставка его работ с характерным названием — «Фантастический мир реальности Александра Тышлера».
*
Среди множества картин художника-фантазера особое место занимают портреты девушек и женщин. Я, например, отыскал их сто. Тут и портреты жен художника [Анастасии и Флоры Сыркиной], и портреты Лили Брик [известна по странному роману с Маяковским] и Анны Ахматовой… много чего есть.
Но особо выделяются портреты женщин, которым на головы Тышлер поместил… всевозможные возможности [или наоборот — невозможности] — не обскажешь всего, это нужно видеть. Кстати, картина «Влюбленная пара», о которой уже шла речь, из этой необычной, фантастической серии.
В разных статьях о Тышлере мне доводилось читать, что, размещая на головах у своих героинь различные предметы, Мастер как бы повторял сюжеты из детства: «В моем маленьком южном городе, — будто бы рассказывал он кому-то, — все было принято носить на головах».