С Карлом, наверное, никогда не было рядом столь преданного существа. Он умер в октябре 1422 года от лихорадки, метался по постели в беспамятстве, стонал, бредил. У смертного одра не было никого, кроме врача и Одетты. Похороны тоже прошли без особого ажиотажа, Изабелла не пришла даже попрощаться с мужем. Как и дети — с отцом.
После смерти короля Одетта де Шамдивер оказалась не нужна, и королева сослала ее с дочерью сначала в Сен-Жан-де-Лонь, а в 1424-м — в Дижон, не выделив никаких средств к существованию. Лишь добрый герцог еще пару раз поддержал ее деньгами.
В эти годы Одетта попала в криминальный сюжет. Это единственный дошедший до нас эпизод, по которому мы можем судить об участии фаворитки Карла VI в политической жизни. Возможно, потому и единственный, что остальные не были запротоколированы, ибо о них никто, кроме самих участников, так и не узнал. В Бургундии был замечен францисканский монах Этьен Шарло, который явно собирал информацию о степени укрепленности городов, их безопасности. Одетта выяснила, что это шпион Карла VII, и передала вместе с ним дофину донесение о планируемом захвате Лиона наемниками английского герцога Солсбери. Одетта сочувствовала арманьякам, на стороне которых был король, и пыталась предупредить о том, что их собираются вырезать.
На обратном пути шпиона арманьяков схватили люди герцога Бургундского. Монах прикинулся добрым самаритянином и, не доводя дело до пыток, все честно рассказал, не преминув упомянуть и девицу де Шамдивер.
Видимо, дело получило статус чрезвычайной важности, поскольку за него взялся сам канцлер Бургундии. На допросе Одетта не стала отпираться от предъявленных ей обвинений — сообщила лишь о мотивах своего поступка, мол, руководствовалась исключительно христианской моралью, пытаясь предотвратить бойню с человеческими жертвами. Ей устроили очную ставку с монахом Шарло, и тот подтвердил, что всю информацию Одетта сообщила ему на исповеди. Юная Маргарита, тоже вызванная на допрос, судя по ее ответу, в свои 16 лет уже также была научена мамой, как себя вести в такой ситуации. Этот ответ заслуживает аплодисментов: «Моей бедной матери, — сквозь слезы проронила девочка, — волею обстоятельств лишенной всех земных благ, только и остается, что сберечь свою христианскую душу».
Поверили ей или нет, но осудить и наказать Одетту после такого допроса никто бы не решился: фактически шпион — монах Шарло выступил уже ее свидетелем, а не свидетелем обвинения, а наказывать за действия, совершенные во спасение души, — значит, идти на конфликт с церковью.
В следующем, 1425 году, Одетта де Шамдивер умерла. Ее имя носит теперь сорт розы.
Речь пойдет о фаворитке короля Франции Карла VII. Агнесса Сорель (1409/22–1450), прозванная Dame de Beauté — Дама Красоты, оставила незабываемый след в истории Франции и всей Европы. Благодаря ей фактически была поставлена точка в Столетней войне. Король Франциск I называл ее спасительницей Франции, освободившей страну от англичан. В годы связи с Карлом VII, увлекшимся ею до потери контроля за государственными делами, вольно или невольно она замещала короля по многим вопросам, выводя на чистую воду его подхалимов и выдвигая на первые должности грамотных людей.
Агнесса Сорель — та женщина, благодаря которой мировая история обогатилась такой героической фигурой, как Жан-на д’Арк. Агнесса взяла Жанну под свою опеку и убедила короля исполнить желание этой хрупкой с виду, но такой сильной духом девочки — сделать ее главнокомандующей французским войском в Столетней войне.
Агнесса родила королю трех дочерей. Им был присвоен титул filles de France — «девы Франции».
Оказавшись при дворе, Агнесса стала законодательницей мод и, возможно, первой женщиной, поднявшей движение за моральное раскрепощение представительниц слабого пола. Она первая стала носить обтягивающие наряды и бриллианты, не являясь при этом представительницей высшей знати, изобрела многометровый шлейф и декольте, открывающее одну грудь. Сам папа римский, посмотрев на это, не сдержался: «Какая красивая у нее… лицо!»
Ее свободное поведение, игнорирующее ханжеские стандарты эпохи, вызывало волны возмущения и брызги порицания. Особенно у мужей тех дам, что явно проигрывали Агнессе в красоте. Многие, включая представителей духовенства и самого канцлера Жувеналя Дезюрсена, считали такое поведение заслуживающим наказания. Любящий король же призывал смотреть на вещи проще: «Если Dame de Beauté сможет носить прекрасные платья, она будет пребывать в прекрасном настроении. Если у нее будет хорошее настроение, у меня тоже будет хорошее настроение. Если у меня будет хорошее настроение, хорошее настроение будет у всей Франции. Следовательно, прекрасные платья необходимы Франции».