Милосердная тьма сомкнулась над ним.
— Что такое? — нахмурился Кристофер Фейн.
Сергей взорвался от ярости, прыгнул на Джозефа Фокса, превращаясь прямо в прыжке и оторвал ему башку, вспорол грудь когтями, вонзился зубами в сердце и заорал вослед летящей по воздуху голове:
— Я сожру твою семью! Всех!
В следующее мгновение удар хранителя разнес Сергея в клочья.
— Что такое? — нахмурился Кристофер Фейн.
Три жизни потребовалось Сергею, чтобы справиться с собой и еще две, чтобы после перехода не терять тонких нитей магии, истекающих из тела во дворец за пределами кабинета. Хранитель наблюдал, да, но стены были зачарованы и воздействия Сергея оставались в пределах «фона», то есть не превышали силой магии в самой стене.
— Возможно, что мой разум помутился от потери любимой, бесценной Кристины, потери других жен и уже готовых родиться детей! — взвыл Сергей, но в этот раз не вскидывая руки.
Никаких подползаний и попыток обнять ноги, даже эти вот поклоны оставались на грани, усиливали паранойю дедули Фейна и Джозефа Фокса. В то же время, Сергей пылал и горел, изнемогал от ужасной пытки, огня внутри, так как не мог убить их моментально, нет, не убить, а пытать, пытать и еще раз пытать, за все причиненные страдания.
Убить Люситу⁈ Передать яд⁈
— Я мстил! — продолжал завывать Сергей.
Тонкие, едва заметные нити магии звуки в вое, по силе не превышающие прочей магии во дворце. Но все же заклинания и воздействия, только не на императора с главой СИБ, о нет, после такого сразу следовала атака. Воздействия на тех, кто уже ощутил «воздух наслаждения» и испил воды.
— Мстил за них по священному праву! Мстил и за вашу внучку, ваше величество!
— Мстил? — нахмурился император.
— Мстил и шел к победе! К тому, чтобы Британия осталась единственной сверхдержавой!
— Плохо ты шел! — заорал дедуля Фейн. — Неправильно!
— Молю вас! Раскройте мне глаза!
У него в запасе оставалась еще одна уловка с растягиванием времени, слова о родителях Гарольда и мести. Но в этот раз с иным подходом, уверениями, что Сергей-Гарольд не будет за них мстить, все равно не помнил их и к тому же родители баловались запрещенной магией, так им и надо! И прочее в том же духе, уверения в своей законопослушности, оттягивание момента и подготовка оружия, удара.
Увы, он был слишком беспечен, позор ему!
Следовало бы знать, что сраный дедуля не дергает просто так, но Сергей расслабился, даже не подумал о том, что его — его, Гарольда Топора! — могут поставить перед подобным ультиматумом! Умри или подчинись, ха! Было сказано слишком много, пусть и намеками, и ярость в груди требовала выхода, клокотала, сводила с ума, и Сергей не собирался подавлять ее бесконечно.
Убить!
Император собирался убить его и ставил ультиматумы? Пусть узнает, каково это, оказаться врагом Топора! Убить и занять его трон, да, пришло время Топора, ха-ха-ха, пришло время победы! Мысли эти носились внутри Сергея, сталкивались, повышали энтропию и разогревали тело, словно наносили тысячи маленьких невидимых пинков, побуждая его действовать.
— Раскрыть тебе глаза? — переспросил император.
— Укажите, что я сделал неправильно! Я исправлюсь!
— Тогда клянись!
— Клясться?
Проклятье! Срезать угол и послушать длинную лекцию о неправильности своих поступков не вышло! Раз он изображал раскаяние, то с него вначале взяли бы все необходимые клятвы, после которых Сергей остался бы безоружен, а уже потом начали бы что-то объяснять.
Да, не ему было тягаться в интригах и словах с дедулей Фейном!
— Конечно, ты будешь клясться, а я попутно объясню тебе, что ты сделал неправильно.
На мгновение Сергей все же дрогнул — уступить, смириться для вида и затаиться на год. Год! За этот год он успел бы сделать многое, очень многое, да и жены оказались бы в безопасности. Но затем ярость снова полыхнула в нем и пришло осознание, что на этот год Гарольд просто выпадет из всего. Социальные связи развалятся, как и коалиция, новую войну ему начать никто не даст, а старую прекратят и замирятся, на вопросе «Гарольда Топора». Дедуля сдаст назад, коалиция врагов — ведь он разбил их всех! — сдаст назад, и поэтому, выйдя из заточения, Гарольд Чоппер уже не сможет ничего.
Разве что весь год тренироваться и вызвать Гамильтона на дуэль?
Но кто сказал, что года хватит? Сергей рос над собой в боях и сражениях на земле, воде, под водой и в космосе. Год в заточении — да он просто деградировал бы! Год! Не исключено, что и Матерь-Магия наказала бы его за бездействие, но хуже всего было осознание, что год — это лишь минимальный срок, который могут и продлить, а он уже будет бессилен что-то изменить.
Бессилен, так как не сможет вернуться в этот момент и отменить свои клятвы.
— Клясться в чем, ваше величество? Что такого больше не повторится?
Тянуть! Тянуть время! Каждое мгновение несло новые преобразования, нити, воздействия, новых потенциальных жертв, которых он еще не придумал, как активировать, потому что был слишком беспечен. Даже не подумал, что ему придется сражаться за свою жизнь здесь, во дворце императора в Лондоне! В другие источники он приходил подготовленным или нападал сам, владея инициативой, и расслабился, упустил из вида, что надо быть готовым всегда, ко всему, везде.
Как учил Одноглазый!
— Ты поклянешься своей магией, что не окажешь сопротивления мне, Джозефу Фоксу и его СИБ, Альфреду Гамильтону…
— Гамильтону⁈ — воскликнул Сергей, пытаясь изобразить беспредельное изумление. — Но он здесь при чём?
— При всём!! — заорал дедуля Фейн.
— Простите, ваше величество, — покаялся Сергей, не испытывая никакого раскаяния, лишь пытаясь потянуть время еще и еще. — Я опять говорил как воин, не как политик.
— Вот именно! Именно! Альфред Гамильтон — гарант соглашений между Священными Родами и императором!
— Но речь шла о войне, — пробормотал Сергей.
Чем больше возражений и возгласов, тем дальше момент клятвы, тем больше он успеет в этой жизни и тем меньше придется делать в следующей! Сергей уже не сомневался, что придется откатиться и не раз, мысленно пытался настроить себя на режим «не жалеть жизней», но этим же и подогревал себя, и без того перегретого без всякой меры. Будь он обычным человеком, пар рвался бы уже из всех отверстий, нет, его просто разорвало бы!
— Войне! — заорал император. — Войне, которую ты проиграл, победив на полях сражений, так как действовал как воин, а не как политик! К кому еще обращаться за ролью посредника в переговорах о мире⁈ Ты убил Хофманна, уничтожил президента Дюпона, бросил его жену своим Псам!
— Я…
— Молчи, мальчишка! Тебе говорили, да-да, тебя предупреждали! Не трогай источники! Не уничтожай Рода! Не ты один умеешь сражаться на уничтожение, но даже убийство твоих жен и детей не отрезвило тебя! Ты собрался победить, не видя, что твоя победа утянула бы всю Британию в пучину! Кем ты собрался править⁈ Неужели ты не понял, что враги убили бы всех, кто тебе дорог и не успокоились бы в своей мести, так как ты покусился на самое святое, что только есть у Родов — их силы крови и источники⁈
Под конец император уже просто орал, брызгая слюной и дворец ходил ходуном в такт его ярости. Сергей сделал вид, что раздавлен и подавлен, припал к полу еще сильнее, вплетая свою магию в эти колебания дворца. Выходило не очень, но все равно лучше, чем прошлые тонкие воздействия, так как все тонуло в ярости самого императора и можно было действовать грубее, мощнее.
Ширли!
Ширли и сила крови Симсов!
— Нет, не понял! — выкрикнул Сергей в ответ. — Так как я собирался сам убить всех, кто выступал против!
— Что ты сказал, мальчишка⁈
— Я не мальчишка! — заорал еще громче Сергей, поднимаясь с колен. — Я — Гарольд Топор!