Нет, подумал Сергей, щелчком руки отбрасывая окурок и испепеляя его в полете, не в этом дело. Там, в особняке Дэвины, ставшем почти домом, тяжелее было бы сказать то, что требовалось сказать. Здесь, в чужом доме, на чужом пиру, среди чужих людей, будет легче расстаться с Меган и ее командой.
От этой мысли снова стало тоскливо и нестерпимо захотелось напиться.
— Ого, ты еще и куришь? — весело заметила вернувшаяся Меган. — Что у нас сегодня, вечер тайн, раскрытия и пороков?
Она принесла с собой две прямоугольные бутылки и какой-то странной закуски, словно улиток. Сергей сообразил и создал столик, воздвиг сплошной невысокий диванчик со спинкой.
— Или тебя так взволновало покушение? Нет, как рассказывала Дэвина, в прошлый раз в Пекине-4 ты был хладнокровен и собран, — продолжала рассуждать Меган, разливая им нечто болотного цвета. — Стало быть, Зося? Ты влюбился в нее платонически? Она напоминает тебе прежнюю любовь из твоей жизни простаком?
Сергей только хрюкнул, настолько непохожи были Изольда и Зося. Внешность, рост, характеры, положение в обществе, все отличалось. Он подхватил рюмку и опрокинул залпом, не ощутив вкуса.
— Заешь, не стесняйся, круглики замедляют опьянение и помогают раскрыться вкусу.
Сергей закинул пару кругликов в рот, похрустел ими. В животе словно включили подогрев, тепло начало расползаться в разные стороны. Меган опрокинула свою стопку и налила им обоим, и они выпили еще.
— Судя по реакции, любви к Зосе нет. Покушения уже были, но ни разу ты не кидался пить и курить. И эти загадочные слова о моей команде. Ведь ты тоже часть команды, Гарольд, один из нас. Так что рассказывай, в чем тут дело.
Сергей помолчал, выпил еще и снова закурил. Собраться с мыслями это не помогло, все вокруг отвлекало, от мягкого привкуса табака во рту, не вызывающего желания кашлять, до состава выпивки и вида Меган, сегодня, как назло, выглядящей особенно обворожительно.
— Да, я стал частью команды, — признал он, стряхивая пепел куда-то на пол, — и поэтому случившееся. Нет, оно не задело меня, лично мне ничего не угрожало. Я испугался, но не за себя, бывало, и хуже, особенно в Мачу-Пикчу, испугался за вас. Потому что стал частью команды. Подружился со всеми вами. Поэтому так тяжело.
Он опрокинул еще стопку, мысленно радуясь, что изложил мысли довольно связно. И вообще, чего было стесняться и бояться? Разве не Меган, сидящая напротив в этом переливающемся платье с восхитительными разрезами, учила его, что надо быть свободным?
— Покушения на меня, — добавил он, похрустев еще горстью кругликов. — Но меня напрямую не достать, поэтому взялись за попытки достать через вас и мне тяжело все это видеть, потому что вы стали дороги мне, как товарищи по команде. Поэтому нам придется расстаться и поэтому, Меган, я говорил о твоей команде.
— Да? — с какой-то странной обидой в голосе спросила она.
Меган тоже курила, выпуская дым куда-то в сторону, и то и дело постукивала по сигарете, почти непрерывно стряхивая пепел.
— Да. Я уеду, покушения на всех вас закончатся, потому что на самом деле это покушения на меня, только через вас, — объяснил Сергей, наливая себе еще.
Не стоило пить в таком темпе, но выпивка как-то не ощущалась и приходилось прибегать к дополнительным уловкам, чтобы напиться. Или смешивать «ерша», если уж на то пошло.
— Ты останешься со своей командой и будешь действительно свободна, а то я прилип к вам, как гиря к ботинку и постоянно увожу в сторону. Я, — Сергей опрокинул стопку, подумав, что не стоит так резко вскидывать голову. — Я благодарен тебе, Меган, за все. Ты показала мне космос, свободу, дружбу, дала душевное спокойствие и интересную работу. Не хочу мешать тебе и портить все это своим присутствием, да и мысль, что вас убьют из-за меня, это просто ужасно и невыносимо. Тяжело… тяжело говорить о расставании, но сегодня стало ясно, что дальше будет хуже. Лучше расстаться, я уеду, ты, вы все, твоя команда, сохраните свободу и жизнь, вот. Я все же сказал это!
Меган помолчала, выдохнула струю дыма и тоже выпила.
— Так и знала, что «длинный язык» поможет. Это разновидность сливовицы, балканского бренди, вроде граппы, только из слив и с Балкан.
— А ты любишь бренди, — заметил Сергей, ощущая, что язык начинает заплетаться.
Волна облегчения от сказанных слов, от того, что он сумел объясниться, прокатилась по телу, убрала ограничения и тепло от выпивки расползалось повсюду.
— Ох, Гарольд, какой же ты все-таки… — Меган выдержала паузу, за которой явственно слышалось слово «дурачок», и продолжила, — лорд. Я и тебя люблю, если ты не заметил.
Она вдруг оказалась рядом, словно телепортировалась незаметно. Хотя нет, почему словно, подумал Сергей, у нее же сила крови. Но мысли его прервал поцелуй, Меган приникла к его губам так просто и естественно, словно они уже несколько лет состояли в отношениях. Теплота рта, языка и ее тела длилась, возбуждала.
— Да, я согласна, — просто сказала Меган, когда поцелуй все же закончился. — Я стану твоей женой.
— Что? Но как? Я же ничего такого не говорил! Не предлагал! — чуть запаниковал и протрезвел Сергей.
Меган сидела рядом, теплая, могучая и желанная, улыбнулась широко, внимательно глядя своими карими глазами.
— И это прекрасно, потому что ты ценил и уважал мою свободу. С тобой мой брак будет свободным и правильным, ведь ты не будешь ограничивать меня?
— Конечно нет, что за глупости! — фыркнул Сергей.
— С тобой я смогу достигнуть звезд, — продолжала мечтательно Меган, — и осуществить свои мечты. Стало быть, ты согласен взять меня в жены?
— Да, — ответил Сергей и прикусил язык, но было уже поздно.
Связь сформировалась между ними, магическая, и сейчас он отчетливо видел ее. Откатиться, потратить жизнь? Но зачем, если он действительно хотел Меган? Та разливала сливовицу, не ведая, что случилось.
— Выпьем на брудершафт, — сказала она.
Они выпили и поцеловались и в этот раз ощущения были интенсивнее, мощней. Меган с легким стоном оторвалась от губ Гарольда-Сергея и выдохнула.
— Возьми меня, скрепим нашу помолвку.
— Ты не понимаешь…
— О, не волнуйся, никакого магического брака. Давай, давай, — она ухватила его за руку.
Вытащила из-за столика, потащила к стене рядом с входом на балкон.
— Ты не понимаешь, между нами уже образовалась связь! Едва мы… того, как брак наступит сам собой! Что ты наделала? Мне надо бежать, а ты связала нас! — воскликнул Сергей, до которого только сейчас дошло случившееся. — Тебя будет ломать и корчить, нам надо разорвать эту связь!
Нет, откат, только откат! Или щиты, как у инков!
— Ах, Гарольд, какой ты все-таки неопытный, — прошептала Меган, прислоняясь к стенке. — Добровольность, искренность, настоящая любовь, вот залог крепкого и легкого брака. Если кого-то корчит и ломает, то значит он не только слабее, но еще и в нем не хватает любви и желания. Те, кто страдает в таких ситуациях, они страдают потому, что магия ломает их и принуждает.
Она оперлась лопатками о стену, начала задирать платье, а Сергей стоял, ошеломленный ее словами. Почему никто ему не говорил об этом, даже Гидеон? Все думали, что и так знают? Тогда получалось, что Кристина не хотела идти за него, врала о своих чувствах? А Бетти нет, поэтому она не страдала от отсутствия Гарольда-Сергея?
Меган закатала платье до пояса, демонстрируя отсутствие нижнего белья и это простое действие и вроде бы привычный вид неожиданно оказались исполнены такого мощного призыва, что Сергей едва не испачкал одежду прямо на месте. Он шагнул к ней, в движении убирая одежду на себе, подхватил Меган под приподнятую левую ногу и подумал, что плевать на Кристину Фейн. Не хотела и не хотела, ей же хуже, все равно их политический брак состоится.
Придвинулся, Меган еще подалась бедрами вперед, а платье ее разошлось, обнажая груди. Сергей вошел в нее легко, словно она успела выдавить туда целый тюбик смазки, и замер на мгновение от интенсивности ощущений и ожидая взрыва магического брака. Ничего не случилось, и он припал губами к груди Меган, которая застонала, еще прогнулась, двигаясь на нем легко, постепенно насаживаясь на всю длину.