— О чем ты думаешь? — спросила Шейла.
— Об арабских странах и нефти, — честно ответил Сергей.
Источник углеводородов, деревья и прочая органика, пролежавшая миллионы лет в земле. Совместить нефть и поля Лонгхэдов, магия превращений да залить все это их силой крови, магией, пропитывающей растения, можно было бы разом вернуть утраченные позиции. В теории.
— И о натурных съемках для Кристины?
— С овцами и верблюдами? Такое Саманта больше любит.
— С принцессами, пальмами и дворцами, — отозвалась Шейла.
В голове Сергея заиграла музыка Диснея и песня про арабскую ночь, а также зашелестели условные страницы сказок «тысяча и одной ночи». Алладина тут экранизировали, конечно, магия, джинны, все дела, но все равно, кто сказал, что надо повторяться дословно? «Индиана Джонс и лампа судьбы», например, с Синдбадом-мореходом, могучими джиннами и всякими «вошел он в нее и обнаружил, что она слаще верблюдицы».
Тем более, что в Бруней они так и не вернулись.
— Так-так-так, — произнес Сергей, разворачивая в голове карту. — Мы уже подходим к Аденскому заливу, в Кувейт возвращаться, конечно, не будем, но есть Йемен. А еще потом Саудовская Аравия.
— Да, еще мы там сможем посетить Мекку и Медину! — оживилась Шейла.
Она не проявляла себя истово верующей, похоже, оживление ее было связано скорее с Гарольдом-Сергеем и его навязшим в зубах статусом Любимца Матери-Магии. В христианстве Иисуса объявили магом, над святой троицей прилепили еще Мать-Магию, отчасти связав ее со святым духом. В миндуизме и мисламе аналогично, над божествами поставили Мать, видения Мохаммеду посылал могущественный маг, а заветы, особенно в части «четырех жен», связали с магией «плодись и размножайся», мол, пытались укрепить Силы Крови и так далее.
Фундаментальные и в то же время минимальные изменения, позволившие обойтись без грандиозных религиозных войн и потрясений. Камень в Каабе и снисхождение благодатного огня тоже стали проявлениями магии и благословения Матери, и в общем-то ясно было, что Сергея туда пустят без вопросов. Будучи Любимцем, он автоматически получал пропуск в любые святыни могучих магрелигий.
В тоже время, имелись и отличия, особенно в той части, где мислам распространился только среди верхушки, непосредственно связанной с магами, а обычные люди не приняли этих изменений. Столкновения, побоища, жертвы и алтари, но упорная борьба втайне продолжалась, подпитываемая относительной нищетой и невежеством населения данных стран, где верхушка забирала себе львиную долю прибылей и не спешила внедрять прогресс и блага маготехнической цивилизации.
— Не уверен, что это хорошая идея, — медленно произнес он.
— Да ладно, десяток Псов разгонит любую толпу, — небрежно ответила Шейла, приподнимаясь и опираясь на локоть, — сможешь прямо там провести церемониальное жертвоприношение бунтовщиков, если найдутся такие дураки! Главный шейх тебе только спасибо скажет и по первому слову выделит любую из дочерей-принцесс, а также сотню пальм! Сможешь посмотреть на гарем из мужчин в абайях и чадре!
— Чего?
— О, это одна из самых популярных шуток там, когда магесса во главе и у нее несколько мужей в гареме, она зачастую заставляет их носить традиционную женскую одежду, закрывать лица и приглашает в гости подружек, а то и просто подкладывает их под деловых партнеров. Не открывая лица, разумеется, так как не положено, задирают одежду до пояса, вот как у нас с тобой недавно было.
Способность магов опошлить и развратить что угодно даже не удивила особо Сергея.
— Что за страсти ты рассказываешь, — отозвался он, притягивая к себе Шейлу. — Не нужен мне чужой гарем из мужчин, у меня свой есть, из намного более прекрасных жен.
Глава 46
29 марта 1993 года, Красное море
— Гарольд, — в голосе Люситы слышалось напряжение.
— Да вижу, вижу, — отозвался Сергей с легким раздражением. — Местные колдунцы совсем обленились по такой жаре, что ли?
Руки его уже двигались, сплетая вязь жестов, магия рвалась наружу. Сергей знал, что преувеличивает, в надвигающейся на Джидду песчаной буре ощущалась магия, да и без нее противостоять стихии было не так просто, по крайней мере обычному магу.