Зарема хоть и пользовалась властью и всеми почестями единственной жены младшего сына Кадира, все равно оставалась просто девкой, притом не годной к оплодотворению, как и другие невестки. Рано или поздно Аднан мог жениться на другой и сослать свою жену в одну из деревень, в захолустье, подальше от людей, чтобы полностью предать забвению. Старший брат бастарда именно так и поступил, когда его жена родила ему двоих дочерей. Он надеялся, что с другой женой у него появится сын.
Участь совершенно бесплодной Заремы могла быть еще плачевней. Но она была весьма хитрой и очень умной. Она следила за тем, чтоб любовницы ее мужа не задерживались надолго и, если к одной из женщин он ездил больше чем два раза, она находила способы от нее избавиться. Например, подкупить, припугнуть, а иногда и изувечить особо несговорчивых.
Никто об этом не знал, кроме Рамиля. Родного брата Рифата. Он был начальником личной охраны жены Аднана ибн Кадира. Он исполнял все ее указания.
Только сейчас все могло измениться с появлением этой девушки с белыми волосами, из-за которой уже начался хаос. И Рифат даже не представлял, какой апокалипсис начнется, когда Альшиту привезут в Каир. Ей потребуется своя личная охрана двадцать четыре часа в сутки.
Он подолгу рассматривал ее первые дни, прикидывая – насколько она может быть опасной. Сверкающие волосы русской привлекали внимание каждой особи. Впервые рабыня, девка для развлечений, постоянно ехала в седле своего хозяина, а не где-то сзади с другими рабами, впервые ее не вышвырнули в первую же ночь и не передарили другим.
Рифат не сразу пришел к выводу, который сразил его наповал – Аднан ибн Кадир настолько увлечен своей игрушкой, что она стала для него намного большим, чем просто шлюшка на одну ночь. Потому что после того, как он ее взял… осатанел еще больше, словно разум из-за нее потерял.
Аднан, всегда равнодушный и безразличный ко всему происходящему, особенно к женщинам, которых воспринимал лишь, как способ удовлетворить естественные потребности, не сводил голодных глаз с этой пигалицы. Словно она притягивала его взгляд, как магнитом. Рифат предостаточно повидал за годы дружбы с ибн Кадиром, иногда и женщин делил с ним поровну, иногда утешал очередную брошенную красавицу.
Аднан повернут на своей новой игрушке, которую приволок невесть откуда и таскал за собой несколько недель по Долине смерти, бросался искать, зарезал эдак с десяток людей Асада, нарушил все собственные планы и в конце концов закрыл собой, когда ее попытались прирезать.
И после жутких обвинений русская до сих пор цела и невредима, а значит, представляет ценность для своего Хозяина, намного большую, чем все те, другие, кто побывал в его постели до нее.
Он назвал ее Альшита… совершенно приземленный и неспособный на поэзию бастард придумал невероятно подходящее имя для этой чужестранки с белоснежной кожей, фиолетовыми глазами и удивительно белыми волосами.
Поначалу Рифат все же надеялся, что это несерьезно. Сама девчонка смотрела на Аднана с нескрываемым страхом и презрением.
Красивая…
Он это сразу отметил. До безумия необычная для их дикого мира.
Он все заметил… ничто не укрылось от взгляда Рифата, привыкшего сканировать каждого, кто приближался к его другу, брату и Господину. Заметил очень нежную кожу и полную грудь, изгиб талии и бедер. Идеальна, хоть и мала ростом, хрупкая на вид.
Иногда Рифата она невероятно злила, и он хотел от нее избавиться. Он боялся и сам попасть под ее чары. И не понимал, какого черта девчонке удается расположить и его к себе. Ведь дело не только в красоте. Он видел женщин намного красивее ее. Трахал женщин красивее. Как и его друг.
Но в этой… есть нечто, заставляющее смотреть снова и снова, и это не сверкающие волосы, не хрупкое нежное тело, а скорее, ее взгляд, выражение лица, взмах ресниц и поворот головы, ее голос и то, как она произносит слова.
В ней нет присущего другим женщинам развратного жеманства, кокетства. Она настоящая в каждой своей эмоции.
Сам Рифат почувствовал напряжение в паху, когда русская посмотрела на него темными глазами, как ночное небо без звезд, и слегка склонила голову набок.
Тогда-то он и напомнил Аднану о Зареме. Все еще надеясь, что удастся избавиться от Альшиты. Он даже обрадовался, когда ее отдали людям Асада, и не мог предположить, что Аднан лишь поигрался, что он бросится отнимать свою игрушку.
***
– Еще трое убитых.
– И что? Они сами виноваты. Надо было соблюдать условия сделки.
– Все ради того, чтобы подарить ей коня?
– Все ради справедливости, Рифат.
– Конечно, все ради справедливости, и избитые плетьми НАШИ женщины, посмевшие тронуть твою… тоже ради справедливости.
– Мою кого?
– Твою кого, Аднан? Я не знаю, кто эта русская тебе. Она словно кол у тебя в груди.
А он вдруг повернулся и, нахмурив брови, очень серьезно сказал:
– Я сам не знаю. Но у меня вдали от нее дышать не получается… Понимаешь? Не выходит дышать. Вот тут, – ударил себя там, где сердце, – камень торчит. А она была бы счастлива, если бы я задохнулся. Мне убивать хочется, Рифат. Резать всех, кровь пускать, чтоб не думать о ней…
ГЛАВА 6
После встречи с Элис на душе скребли кошки. Да, я была в шоке, когда мне запретили выезжать из поместья, но все еще находилась в неведении. В своей ракушке в которой тепло и уютно, в иллюзии, которую мой муж поддерживал во мне это время…в то самое время когда за гранью этого мира все рушилось, взрывалось, горело.
Элис рассказала мне то, чего не сказал Ник, то, о чем не заговорил со мной отец. Мы больше не семья. Мы какие-то жалкие клочки, разорванные и раскиданные по разные стороны баррикад. Отец и Фэй недоступны и от волнения я не нахожу себе места, Ник тоже не отвечает на звонки, вокруг меня хаос, от которого начинается паника и лихорадка.
Когда за мной захлопнулись ворота, я невольно оглянулась на Элис, словно чувствуя, что больше никогда ее не увижу…ведь завтра утром чистильщики будут выносить обугленные тела из её дома. А сейчас мною все же овладел гнев, я редко испытывала эту глухую ярость, пожалуй, последний раз я злилась в детстве на Крис. Отец и мой муж все решили. Оба. Точнее Ник. Никто не думал обо мне, о моих чувствах, о чувствах Крис и о наших детях, нас разделили. Я прекрасно понимала, что означает раскол клана – это разделение семьи. Это полный разрыв и граница между территориями. Европейское Братство, которое досталось нам такой страшной ценой, снова является государством в государстве. Когда я вышла замуж за Майкла, объединили клан, совершили невозможное и вот теперь спустя десять лет мы там, где начинали и хуже всего – я посередине всего этого. Я на грани. Это жестоко. Не знаю, какие политические игры они затеяли, с чем не согласился мой Ник, но я все же не на его стороне. Впервые я не поддерживаю и не принимаю это решение – семью нельзя разделять, мы сильны, потому что вместе, потому что братьев Воронова и Мокану уважают даже в Мендемае, с нашей силой считаются остальные расы, а теперь...мы слабы по одиночке. Зачем Ник так поступил? Почему? Я больше не хочу быть в стороне, я хочу понимать, какого черта здесь происходит, и я потребую объяснений. Если он решил все за меня, я хочу знать почему я должна принимать это решение и почему он не посоветовался со мной?
Я вернулась в дом и решила ждать его столько сколько потребуется, хоть до утра, сутками, но он со мной поговорит и даст мне объяснения.
Шли часы, я нервно ходила по зале, поглядывала в окно, снова отметив, что ограда под током, я позвонила ему на телефон несколько раз, но мне отвечал автоответчик, а я ненавидела это. Ненавидела, когда он делал вот так – ставил между нами стену своего идиотского [i]Мокануупрямства и мне оставалось только биться об нее головой.
В новостях показывали новые поджоги, убийства, массовые беспорядки на улицах. Мир сошел с ума. Я видела даже из наших окон зарева горящих зданий в центре города. Позвонила детям, поговорила с Сэми и Ками, услышала голос маленького и немного успокоилась, прилегла на кушетку. Снова включила телевизор. Наконец–то перестали показывать ужасы, творящиеся на улицах, пошли новости столичных тусовок, которые несмотря на беспорядки, продолжали отрываться в обычном режиме. Я заскучала, снова бросила взгляд на часы – полтретьего ночи, а его нет и все телефоны закрыты, рабочий сбрасывает на секретаря, личный отключен.