В глаза тут же бросилось множество картонных коробок с бирками магазинов. Некоторые стояли друг на дружке, с некоторых были сняты крышки. Когда я вдруг поняла, что все это вещи, мне стало не по себе. Но любопытство взяло верх, и, шлепая босыми ногами, кутаясь в гостиничный халат и непривычно ежась от прохлады, я подошла к этим коробкам. Я не разбиралась в египетской моде, я и в нашей особо не разбиралась, но я интуитивно понимала, что вещи, которые лежат здесь, стоят целого состояния. Я потрогала руками ткани, любуясь нежностью цветов и сочетанием рисунков. В других коробках обувь, на столе шкатулка и в ней бархатные коробочки, открыв одну из них, я тут же ее закрыла и положила обратно. С ума сойти. Это все мне? Аднан выбирал для меня одежду заранее. Когда он успел отдать приказ? Ведь мы ехали всего лишь несколько часов. И я не слышала, чтоб он говорил по сотовому. Впрочем, он наверняка дал указание Лысому, и тот обо всем позаботился.
Я переоделась очень быстро. Нет, не выбирала. Надела первый попавшийся наряд. Блузку с длинными тонкими рукавами и длинную юбку светло-голубого цвета. Я не привыкла долго думать и выбирать. У себя на родине я была далека от флирта. На меня и так всегда пялились, и я старалась выглядеть как можно незаметнее. Да и сейчас мне было все равно... больше всего сводило с ума прикосновение чистого нижнего белья к телу. Это было непередаваемо.
- Женщина Аднана ибн Кадира.
От неожиданности я чуть на закричала и даже задохнулась. Он стоял позади меня, тот самый лысый мужчина, с которым встретился Аднан и назвал его Рамилем.
- Я не слышала, как вы вошли.
- Конечно, не слышала. Ты ведь рассматривала подарки своего Господина. Как и любая другая особа женского пола.
- Вы назвали меня женщиной Аднана, но это все же неправильное определение. Я думаю, вы знаете, кто я ему на самом деле.
- Если я говорю, что ты его женщина - значит, так и есть. Я никогда не бросаюсь словами. Меня зовут Рамиль. Я начальник твоей охраны. Я тот, кому ты звонишь, пишешь по любому поводу и в любое время суток.
Мне вдруг стало смешно, и я не удержалась.
- Любимый евнух султана? А где же сам гарем?
Рамиль усмехнулся, но в глазах улыбки не появилось.
- Можно сказать и так, а гарем скоро увидишь, всему свое время. И еще... запомни одну весьма важную вещь - женская власть над мужчиной очень и очень хрупкая. Сегодня она есть, а завтра она есть у другой. Мужчины любят менять свои игрушки и отбирать у них то, что им казалось незыблемым. Не стоит портить отношение с теми, кто мог бы помочь эту власть удержать в своих руках...
И наши взгляды встретились. От чего мне стало совсем не по себе, и по коже пробежали мурашки.
ГЛАВА 8
Рамиль продолжал пристально смотреть мне в глаза, а потом улыбнулся, и его взгляд потеплел. Мне показалось, что это произошло слишком быстро и даже в воздухе завоняло фальшью. Он походил на хитрую лису, очень хитрую и опасную. Льстивую, умную и невероятно подлую.
- Твой Господин настолько щедр с тобой, что я диву даюсь всей той роскоши, что вижу здесь. Ни одна его женщина не получала настолько дорогих подарков. Надеюсь, ты отблагодаришь его так же щедро.
Может быть, будь я из их мира, я бы порадовалась, но меня передернуло от этих слов и от сравнения с другими. А еще от благодарности, которую я якобы обязана выказать за все то, что с удовольствием променяла бы на свободу.
- Великая честь получать подарки больше, чем другие девки вашего Господина. Я не продаюсь, и мне не нужны все эти тряпки. Пусть все это унесут, я ничего не возьму. Только один наряд... могла бы, ходила б голой.
Улыбка пропала мгновенно, и глаза сверкнули яростью.
- Если ты всегда настолько дерзкая, я не пойму, как до сих пор у тебя есть язык. Унести подарки? Это оскорбит Аднана. Это унизит его в глазах его людей. Ты в своем уме, женщина, или твои мозги расплавились в пустыне? Никогда не видел таких строптивых. Лет пятьдесят назад ты б получила за это десять плетей.
- Я бы не удивилась, если бы получила их и сейчас. Думаешь, для меня это важно? Все вот это, - я обвела рукой комнату, - золотая клетка, я здесь не по доброй воле, я не одна из женщин твоего Господина, я рабыня, я вещь, я насильно взятая в плен. Я мечтаю лишь сбежать отсюда и сбегу рано или поздно!