Старая ведьма подошла к костру и воткнула рядом с ним палки с разветвленными концами.
- Не знаю на что решаться…не знаю, Джабира. Не хочу ничего. Только уснуть. Чтоб ненадолго не болело.
- Очнись! Жизнь продолжается. В тебе и вокруг тебя!
- Нет больше жизни. Есть выживание и эфемерное чувство долга, которое ты пытаешься во мне разбудить… а его нет! Понимаешь? Ничего вокруг нет. Пусто вокруг меня и вот здесь, - ладонь к груди прижала, - пусто и бессмысленно.
Я не хотела соглашаться, не хотела предавать Аднана этим согласием. Пусть спрячут меня где-то, а не смогут значит такова судьба моя и я сама себе перережу горло. Я смогу.
« – Отвезу тебя в Каир, а потом вернусь – отрежу ублюдку яйца, чтоб не смел зариться на то, что принадлежит мне.
– А если он тебя убьет?
Спросила неожиданно, скорее, подумала вслух, и Аднан вдруг оторвал меня от своей груди, внимательно всматриваясь в мои глаза.
– И что? Разве не этого ты хочешь? Или боишься, что, когда меня не станет, твоя участь окажется еще более незавидной, чем со мной?
Несмотря на слова, которые он говорил, его пальцы продолжали перебирать мои волосы, словно жили отдельной жизнью от этих пронзительно ярких глаз, выражения которых я начала бояться.
– А может быть еще хуже?
Теперь взгляд стал невыносимо острым, словно резал меня на куски.
– Может… Как здесь рядом со мной, так и не здесь. Но я бы не хотел, чтоб ты об этом узнала, Альшита.
– Почему? Разве тебе не все равно, как умрет грязная, русская шармута?
Он прищурился и склонил голову к плечу, всматриваясь в мое лицо, словно считывая с него нечто неподвластное мне самой.
– Не все равно…, – костяшки пальцев прошлись по моей щеке очень мягко, – ты не умрешь, пока я не позволю тебе умереть. И ты… ты не шармута.
Убрал прядь волос с моего лица назад, приглаживая волосы большой, широкой ладонью, на запястье звякнули металлические символы, которые наверняка что-то означали.
– А кто я?
– Моя женщина…»
Ничья я теперь…никому не принадлежу и в эту секунду почувствовала, как в живот изнутри что-то толкнулось, нежно перекатываясь и щекоча как крылышками маленькой птички. Я невольно прижала туда руку и ощутила, как ребенок толкнулся еще раз.
\
«– Я никогда не лгу, Альшита. У меня достаточно власти в руках, чтобы позволить себе всегда говорить правду.
Я приподнялась на локте и слегка покраснела, когда его взгляд вспыхнул, опустившись к моей груди.
– Я стану твоей женщиной по-настоящему.
И он опрокинул меня навзничь на шкуры, глядя мне в глаза своими безумно красивыми зелеными омутами.
Я клянусь, что ты никогда об этом не пожалеешь… Поженимся и поедем в Россию, Настя. Знакомиться с твоими родителями…
Я вскинула руки и рывком прижалась к его груди. Неожиданно для себя расплакалась, а он засмеялся.
– Я счастлив, ледяная девочка. О, Аллах свидетель – еще никогда в жизни я не был так счастлив.
А утром он одевался на эту самую вылазку, и я снова ощутила прилив дикого ужаса от предстоящего расставания. Поправляла джалабею у него на груди, проводя пальцами по вышивке на вороте и нарочно оттягивая расставание.
– Я хочу родить от тебя ребенка…
И опустила взгляд вниз. Чувствуя, как кровь приливает к щекам, а он заставил посмотреть себе в глаза и усмехнулся. В глазах заблестели миллионы чертей.
– Если хочешь, значит, родишь. Когда вернусь, мы будем очень много стараться над его исполнением».
Утром я согласилась выйти замуж за Рифата. Я рожу ребенка Аднана, как он хотел…как я хотела.
***
Эта свадьба напоминала мне похороны. Словно я, во всем белом, хоронила саму себя и ту самую Настю, которая никогда не согласилась бы на ложь, на вот такой брак. Мне было жаль ее, искренне и по-настоящему жаль. Я понимала, что вместе с ней то самое светлое и искреннее умирает и во мне…И было больно втройне от того, что раньше представляла свою свадьбу с Аднаном. Представляла веселье здесь в пустыне, свои разрисованные хной руки, белое платье, горящий взгляд моего мужчины. Все это так и осталось иллюзиями и мечтами. И так кощунственно сейчас произносить клятвы, слушать песнопения и завывания приглашенных гостей, выкрики мужчин, осознавая, что все это должно было быть настоящим и совсем не с этим мужчиной.