- Ты плохо вымыла посуду! - кричала она, хотя это было неправдой. - И суп пересолила. Надо сказать матери, чтоб выпорола тебя! Ведь именно так поступают с неугодными рабынями, верно?..
Она зло засмеялась.
Надо же, а ведь я до последнего пыталась подружиться и принять ее как сестру. И если раньше она просто не обращала на меня внимания, то теперь откровенно бесилась. И даже попыталась ударить, когда я отказалась перемывать посуду.
- Не смей! - предупредила я, когда она замахнулась. - Ты прекрасно знаешь, что я не рабыня. Лагра оставила мне половину гостиницы и...
- Ты всего лишь жалкая рабыня! - возразила Наяна с презрением. - Давно было пора указать тебе на твое место. Лагры больше нет, тебя некому защищать!
Как бы ужасно ни звучало, но это было правдой - все то, что сказала Наяна в бешенстве. Она не ударила рукой, увидев решимость в моих глазах, но больно ранила мое достоинство, от которого и без того остались жалкие лохмотья.
Теперь Магра и ее дочка могли творить со мной все, что заблагорассудится. Меня некому защищать. На то, что я много значу для Алексиса, надежды не было. Он желал меня, этого не отнять. Но тут скорее играла роль его задетая гордыня. И это не значит, что получив меня, он бы решился продолжить отношения.
Тетка и Лагра так меня запугали, что я стала ненавидеть свое уродство. И ужасно боялась, что Алексис увидит это. Увидит и будет презирать.
Храм богини Тирино стал моей последней надеждой.
В тот же день, пока воины тренировались, а тетка Магра отсыпалась, мне удалось сбежать. Сандра и еще одна служанка отвлекли Наяну, сказав той, будто господин Алексис разрешил ей присутствовать на тренировках в качестве зрителя. Она так обрадовалась, что не почуяла подвоха. Наяна покинула кухню, забыв о приказе матери, и помчалась в поле, сверкая пятками.
А в это время Тарон вывел из стойла лошадь и вручил мне небольшой холщовый мешочек с медными монетами.
- Это мы собрали для тебя, Майлин, - сказал он, едва не плача. - Вся прислуга знает, как жестоко поступила с тобой Магра. Мы все любим и жалеем тебя, но помочь не в силах. Нас просто никто не послушает. Ты достойна лучшего. Уходи, Майлин, а мы постараемся скрывать твой побег столько, сколько это возможно. Эта лошадка самая смирная из всех, возьми ее.
- Но ведь это одна из лошадей воинов! - ужаснулась я.
После подобного меня сочли бы не только рабыней, но и воровкой. И тогда смертная казнь мне была бы обеспечена. Рабы в Озисе не могли иметь имущество, тем более скакуна.
- Господин Алексис тоже задолжал тебе, - сказал Тарон, недовольно нахмурившись, как взрослый муж. - Не думаю, что для него будет такой уж потерей поделиться лошадью.
- Вас накажут из-за меня, - я боялась за слуг больше, чем за саму себя.
- Не волнуйся, мы сумеем отбрехаться. К тому же, мы не рабы, а значит, можем покинуть гостиницу в любое время. Магра не сможет уволить всех одновременно, ведь найти опытных работников в нашей глуши не так просто.
Мальчишка помог мне взобраться на скакуна и передал поводья:
- Скачи во весь опор, Майлин! Времени у тебя немного.
Сказав это, он ударил лошадку по крупу, и та резво поскакала вперед. Я постоянно оглядывалась, но погони еще не было. Очертания гостиницы расплывались от слез, а вскоре и вовсе пропали из виду. Я приказывала себе держаться и не плакать, но это не действовало. Ведь я покидала дом, в котором провела все детство и была счастлива. А теперь скакала в неизвестность, отрезав любой путь к отступлению.
Теперь я преступница. И если меня найдут, то непременно покарают.
Лошадь неслась во весь опор, выбивая пыль из-под копыт. Еще никогда я не участвовала в такой бешеной скачке, хотя неплохо держалась в седле. Но сейчас моя спина была готова сложиться пополам, а лошадь, кажется, не знала устали.
Остановились мы лишь ненадолго - возле реки, вдоль которой мне предстояло идти до самого храма, других ориентиров я не знала.
Скалистые берега были обрывистыми, крутыми. Но я не боялась трудностей
- Здесь мы расстанемся с тобой, - шепнула я лошади и поцеловала ее в мокрый нос. - Дальше тебе не пройти.
К тому же девушка на лошади непременно вызвала бы подозрение. А одиноко путешествующая старуха - вряд ли. Я специально прихватила свой старый наряд, чтобы не привлекать к себе внимания. К тому же, в одиночку было легче спрятаться.
А сделать это мне пришлось не однажды.
Первый раз еще издалека я приметила группу мужчин, ловивших рыбу с отвесного берега. Мне пришлось спрятаться и дождаться их ухода, прежде чем продолжить свой путь. Второй раз был одинокий всадник, несшийся вдоль реки, словно выпущенная из лука стрела. Увидев его, я не на шутку испугалась. Мне показалось, будто это Алексис выследил меня.