- Мы хотели сказать вам спасибо за то, что вы хорошо обходитесь с Майлин, - девушка кивнула в сторону, и я заметил, что возле сарая маячат еще несколько фигур. Мальчишка зазывала, конюх, служанки. Кажется, тут собралась целая делегация. - Она действительно не рабыня, хотя у нее и нет документов. Лагра, сестра нынешней хозяйки, считала Майлин дочерью. И оставила ей в наследство половину гостиницы. Нам показалось, что вы должны знать это.
- Все верно, - согласился я, - спасибо... Как тебя зовут?
- Сандра, господин.
Девушка снова поклонилась и испуганно вздрогнула. Конечно, простым служанкам не стоит делать замечания высокопоставленным гостям. Но в данном случае я был готов простить Сандре эту вольность. Справедливость должна восторжествовать, и кому как не мне выступить ее гарантом.
- Я заметил, что все вы очень любите Майлин. И прекрасно понимаю поему: ее честность и порядочность подкупают. Я умею ценить эти качества, умею ценить их по достоинству. Спасибо, Сандра, что ты сказала мне о наследстве. Думаю, для Майлин это тоже важно.
Сегодня, когда она примеряла наряды, я поразился ее реакции на роскошь. Было заметно, что она не привыкла красиво одеваться, тем более носить драгоценности. Магра держала девушку в черном теле, заставляя работать наравне со слугами. В то время как Майлин, как оказалось, являлась не просто приемной дочерью Лагры, но и ее наследницей
Не терплю несправедливости в любом ее проявлении. Магре придется пострадать за жестокость, это я решил твердо. Впрочем, решать судьбу тетки я предоставил Майлин.
- Твое подтверждение не требуется, мне достаточно показаний свидетелей, - сказал я Магре, явно не собиравшейся признаваться в присвоении чужого имущества. - Майлин, наследство, переданное тебе приемной матерью, теперь твое. Можешь распорядиться им по своему усмотрению.
У Майлин приоткрылся ротик, но из него не вылетело ни звука. Да, я умею удивлять и люблю. К тому же в тот момент я искренне надеялся, что этот поступок поможет девушке примириться с новой ролью. И понять, наконец, что я желаю ей только добра.
- Нет, она не может! - взревела Магра. - Майлин рабыня, у нее нет документов! Значит, и имущества быть не может.
- Это не так, - спокойно рассудил я, прекрасно понимая, что за нами сейчас наблюдают не только работники гостиницы, но и солдаты. Им тоже не лишним будет знать, что их главнокомандующий способен принимать мудрые решения и отличать правду ото лжи. - Майлин теперь не просто рабыня, а рабыня королевского сына. Ее статус выше обычной прислуги. И она вполне может владеть имуществом, с моего одобрения. К тому же я уже пообещал дать ей свободу, имя и документы. И намерен это обещание выполнить. И сейчас я готов одобрить любой ее выбор. Она может поступить со своей частью наследства так, как ей заблагорассудится.
Магра завыла, как свинья, которую вели на скотобойню. Окажись она на месте Майлин, не упустила б случая отплатить обидчице. К примеру, половину имущества можно было просто сжечь, и я бы с удовольствием оказал прекрасной рабыне эту услугу. Та, что продает пусть и не родную, но племянницу постояльцу, не заслуживает снисхождения. На моем месте мог оказаться любой другой мужчина. К примеру, работорговец или извращенец, коих немало среди знати. Страшно представить, какая участь ждала бы Майлин.
Но она проявила щедрость и благородство, не свойственные многим, с кем я знаком. Не только рабам, но и государственным мужам. Майлин приняла решение, достойное восхищения. И я в очередной раз вознес хвалу богам за то, что вложили в мои руки столь ценный дар, как эта неподражаемая женщина.
Майлин
Этот подарок Алексиса стал для меня самым ценным. Признаться, я не ожидала от него подобной щедрости. Как же долго я втайне мечтала, что смогу стать свободной женщиной, вести гостиничное дело так, как подсказывает мне совесть и предпринимательская жилка (которая, как говаривала Лагра, у меня определенно была). Восхитительно, волшебно: не слушать больше указаний Магры и чувствовать себя не подневольной рабыней, а хозяйкой в своем доме. Пусть даже в его половине.
Вот только...
Зачем мне все это теперь? Я уезжала в столицу и в тот момент понятия не имела, что ждет меня дальше. Сдержит ли Алекис данное обещание и даст ли мне документы, как свободной жительнице Озиса? Как долго продлится наша связь и скоро ли мой покровитель пресытится мною?
Не знаю толком сама, откуда взялись эти мысли. Но я не верила, что Алексис увлечен мною настолько, чтобы всю оставшуюся жизнь провести рядом. Как пишут в волшебных сказках. Чей-то голос, такой далекий и любимый, словно нашептывал мне: любовь сильных мира сего недолговечна, как цветение подснежника. Она появляется вопреки всему и кажется такой нежной. Но проходит время, и прелесть утихает. И вот юный цветок уже превратился в ссохшийся стручок, на который никто больше не обращает внимания. Теперь он годен разве что на подстилку для чьих-то жестких ног.