- Тарим Первый, будучи еще юнцом, тайно от родных завел в Лимбе любовницу, - начал он свой рассказ. - Из своих источников старейшины узнали, что у этой женщины вскоре родился сын. И вот сейчас они прибыли, чтобы убедиться в том, что в Брахе течет кровь их короля.
Я задумчиво покусала нижнюю губу. Пройти через всю страну, практически оказаться в доме врага, только ради того, чтобы узнать правду об одном человеке?
- После смерти Тарима Первого и пожара в его замке старейшины не теряли надежду найти одного из наследников, - добавил Алексис, мягко сжимая мои пальцы.
- Но уже есть официально объявленный преемник короля Ишатра! - возразила я.
Алексис посмотрел на меня с задумчивой улыбкой. Заправил за ухо прядь волос, выбившуюся из прически:
- Подумай сама, Майлин: стали бы старейшины так рисковать, если в Ишатре царили мир и покой?
Конечно же, нет - ответ был очевиден. Теперь-то я поняла, почему этот поход был таким секретным. Никто - ни в Лимбе, ни в Озисе, ни тем более в Ишатре - не должен знать, что не все ладно в одном из королевств. Это могло привести к распрям и новым кровопролитным войнам.
- Наследника Тарима Первого привезли из далеких краев, совсем как Браха, - поведал Алексис. - Но внучатый племянник прежнего короля оказался недальновидным правителем. Идти за ним не хотят ни старейшины, ни воины. Он марионетка в чужих руках. В Ишатре царят упадок и анархия, страна раздирается противоречиями. Оттого-то старейшины все еще ищут того, кто займет трон. Тайно, но все еще ищут.
Мне вдруг стало холодно, и я обхватила себя руками. Резкий порыв ветра сорвал с дерева пригоршню цветов и презрительно бросил мне в лицо. В тот момент мне почудилось, будто лепестки превратились в пепел. Я вдруг услышала крики боли, суету, гул пламени. И как наяву увидела перед собой лицо настоящей матери.
- Есть одно подозрение, за которое старейшины вполне могут от меня избавиться, - доверительно сообщил Алексис, обнимая меня за плечи.
- Какое же? - отрешено спросила я, словно находилась не здесь и сейчас, а перенеслась в прошлое.
- Внучатый племянник Тарима Первого не зажег своей кровью вечное пламя - символ власти Ишатра. Ему уже тридцать, но дар его так и не проснулся. Но об этом все молчат. Однако уже много лет старейшины не пускают в главный храм посторонних. И даже во время празднеств не открывают главных ворот, как это было при прежнем короле.
Алексис
Майлин стала необычайно задумчива. Но тогда я не понял причины, хотя она, казалось бы, лежала на поверхности. Мне подумалось, что ей всего лишь не нравится в Лимбе. Не нравится представляться бродячей артисткой и хочется поскорее вернуться. И, конечно же, получить обещанную свободу.
- Король Озиса должен сдержать свое слово, - напомнил я, касаясь плеча Майлин. - Ты станешь свободной.
Она повернулась ко мне, удивив уверенным, сильным выражением на очаровательно юном лице.
- Знаешь, если случится так, что твой брат Северус не сдержит данного слова, не перечь ему, - голосок ее звенел, как серебряный колокольчик. - Лучше я навсегда останусь твоей рабыней, чем стану игрушкой в его руках. Он показался мне человеком жестким и непримиримым. А еще мне не понравилось, как он смотрел на меня. В его глазах я видела похоть.
- Тебя возжелает любой мужчина, - улыбнулся я. - Стоит раз увидеть, и уже не забыть. Я и сам попал в твои сети.
Ее губы дрогнули, но улыбка не коснулась глаз. В них застыли страх и раздражение.
- Это не одно и то же, - она обняла мое лицо ладонями. - Ты смотришь на меня с желанием, но без злобы. Взгляд же Северуса режет, как острый клинок. Я до сих пор не могу отделаться от дурноты, когда вспоминаю его.
Моя милая маленькая девушка, в который раз я убедился в том, насколько она проницательна и умна. Майлин видит больше, чем многие. Северус хороший правитель, но что касается женщин... Лучше не попадать в его постель - ни опытной женщине, ни наивной простушке.
- Идем в дом, кажется, собирается дождь.
Я поднял Майлин на руки и нес всю дорогу до нашего временного жилища. Она так трепетно прижималась к моей груди, что у меня больно кольнуло сердце. Я готов был убить каждого, кто попытается нас разлучить. И как я вообще жил столько времени без Майлин? За столь короткий срок она стала не просто дорога мне. Я по-настоящему влюбился, хотя и не ожидал от себя подобных чувств.
Дома уложил ее в постель. И пусть на время ее женских недомоганий мы не могли быть близки физически, ничто не помешало нам быть рядом. Спать, обнявшись, в одной постели. Дышать одним воздухом. И словно быть одним целым: двумя половинками яблока, созревшего на извечном древе жизни.