Прошло несколько секунд, показавшихся мне вечностью. Алексис молчал, но я чувствовала его теплое дыхание. Приоткрыла один глаз, чтобы увидеть выражение его лица. Мне показалось, или он стал бледен? Испуган? Разве могучий воин может испытывать подобное низменное чувство?
- Тебе противно? - спросила я упавшим голосом. - Теперь ты больше не захочешь меня?
Он поднял голову и, все еще стоя на коленях, прошептал:
- Я люблю тебя, Майлин. Ты прекрасная женщина, сильная духом и справедливая. Из тебя бы вышла лучшая королева. Я недостоин тебя...
- Не говори так! - вздрогнула я.
Тоже опустилась на колени и обняла его за плечи. Больше между нами не было никаких тайн, но поведение Алексиса осталось непонятым для меня. Что заставило его произнести эти слова? К чему они?
Я не знала. Но была твердо уверена в том, что не представляю себе жизни без этого мужчины.
- Я тоже люблю тебя, Алексис, - мое признание прозвучало тихо, но уверенно. - Спасибо, что заставил показать клеймо. Мне давно следовало это сделать, а не скрываться, прячась во тьме, как летучая мышь.
Он смотрел на меня так жадно, с таким неприкрытым обожанием, что стало жарко. Я коснулась его щек, провела пальчиком вдоль горбинки носа, изучая его лицо, словно впервые. А в ответ получила долгий глубокий поцелуй, заставляющий кровь превратиться в раскаленную лаву. Желание разливалось по телу, заставляя увлажниться промежность. Сегодня я хотела Алексиса сильнее, чем обычно. И дело вовсе не в вынужденном воздержании из-за моих недомоганий, но и в том, что теперь доверяла ему. Полностью. Всю себя без остатка.
Я помогла ему раздастся. Второпях, кажется, оторвала несколько пуговиц от рубашки, но Алексис и не заметил этого. Он смотрел на меня горящими глазами - так, словно, как и я, старался навсегда запомнить этот миг нашей жизни.
Мне хотелось ласкать его, исследовать каждый сантиметр великолепного мужественного тела. Жесткие волоски на груди Алексиса щекотали и нежно царапали мои соски, отчего я совершенно потеряла контроль. Потянулась к нему губами, сливаясь в пьянящем поцелуе.
Я провела рукой по его груди, животу, коснулась пальцами напряженного члена. Обхватила его ладонью и провела вверх-вниз. Он был таким горячим, твёрдым и одновременно нежным. Мне отчаянно хотелось почувствовать его в себе. Я изнывала от страсти и не могла мыслить ни о чем ином.
- Иди ко мне, - позвал Алексис.
Приподняв меня за бедра, усадил на себя верхом. Моя мягкая грудь расплющилась о его мускулистую. Горячий твердый член прижался к моему животу, задевая чувствительный бугорок между ног.
Алексис
Я буквально сходил с ума от ее близости. Обласканное мягким светом ярко пылавшего камина тело Майлин казалось самим совершенством. Ее потемневшие соски, дерзко выпиравшие вперед, узкая талия, переходящая в мягкий изгиб бедер. Венерин холмик, поросший темными завитками. В которые так и хотелось зарыться пальцами. Шелковистая кожа цвета розовой магнолии. Она - само совершенство, в этом я был твердо уверен. Чувственная, страстная и невероятно манящая.
- Моя, - прошептал я в ее маленькое розовое ушко.
Просунув ладонь между нашими телами, пальцами я коснулся ее между ног, чтобы почувствовать, насколько она готова. Майлин была влажной и горячей. Такой страстной женщины мне больше не встретить.
- Обхвати меня ногами, - попросил я. - Позволь мне быть в тебе.
Майлин послушно выполнила это, вбирая в себя мой подрагивающий от нетерпения член. Такая нежная и горячая внутри. Такая упругая и желанная.
Мы двигались в едином такте. Я подавался ей навстречу, то погружаясь по самое основание, то почти полностью выскальзывая. Выпады становились все резче, темп нарастал, доводя нас обоих до чувственного исступления. Страсть все нарастала, пока не вознесла нас обоих к вершинам блаженства. Майлин вскрикнула и поцеловала меня в плечо. Следом взорвался я, изливая в нее свое семя. Моя плоть пульсировала внутри нее, и это было прекрасное ощущение.
- Ты действительно меня любишь? - спросила Майлин, нежась в моих объятиях.
- Даже не сомневайся.
Сердце мое стучало так гулко. До чего же я любил ее - так сильно, что не мог подобрать подходящих слов, чтобы объяснить это.
- И мое клеймо не смущает тебя?
На этот вопрос я ответил не сразу. Меня не просто смущало ее клеймо, оно убивало меня. Мою надежду на то, что нам суждено быть вместе.
- Ты прекрасна, - упрямо повторил я. - Вся: от маленьких пяточек до темной макушки.
Я принес воды и омыл ее тело после любовных утех. Не забыл использовать магию, чтобы не допустить беременности. Мой ребенок мог сильно навредить ей, мог даже убить. А я не мог допустить этого.