Выбрать главу

Но лиса, знай, свое делает: ест тесто, да и только; наелась так, что бока еле несет, а рыло и уши в тесте. И убежала из избы. Пошла, легла на дорогу, по которой куманьку идти. Лежит и стонет, плутовка. Идет волк и говорит ей: «Нет, кумушка, плохой был лов; слава богу, только хвост проудил, а не голову! Ох, кумушка, а что это у тебя голова-то испроломана?» – «Молчи уж лучше, куманек, видишь, у меня голова вся испроломана коромыслом, и мозг вышел!» – «Ой, бедная, нечего делать, садись на меня, увезу до двора!»

Волк везет ее и думает: «Не мне хоть одному досталось!» А лисица едет и похохатывает: «Хи-хи-хи, битый небитого везет!»

Вот волк привез лису домой и говорит ей: «Не нужно ли духовника, кумушка любезная?» – «Нет, куманек любезный, не волнуйся, мне теперь получше! А тебе не дурно ли, мой друг?» – «Да вот не знаю, скоро ли кровь перестанет капать из хвоста, больно!» Лисица волку говорит: «Дай-ка я тебе заговорю кровь: как рукой снимет!» – «Заговори, кумушка!» Она и давай заговаривать: «Встань на камень, кровь не канет; стань на кирпич, кровь закипит; у сороки боли, у вороны боли, у сыча всех шибче! Ну, куманек, если не отвалится, и так переболит!»

(Фольклорный фонд им. проф. В. Н. Морохина. Записано В.Н. Морохиным со слов Александры Васильевны Алексеевой в 1970 г. в селе Большое Болдино.)

МЕДВЕДЬ – ЛИПОВАЯ НОГА

Жили-были старик со старухой.

Посеяли они репку. Вот повадился медведь репку у них воровать. Старик пошел посмотреть и видит: много репы нарвано да разбросано кругом.

Воротился он домой и рассказывает старухе.

А она ему говорит:

– Да кто же репу нарвал? Если бы люди, так унесли бы. Наверное, это медведь проказит! Поди-ка, старик, покарауль вора!

Старик взял топор и пошел караулить на ночь. Лег под плетень и лежит. Вдруг приходит медведь и давай таскать репу – нагреб целое беремя и полез через плетень.

Старик вскочил, бросил в него топором и отрубил ему лапу. Сам убежал, спрятался.

Заревел медведь и ушел на трех лапах в лес.

Старик взял отрубленную лапу, принес домой:

– На, старуха, вари.

Старуха ободрала медвежью лапу, варить поставила, шерсть с кожи общипала, на кожу села и начала шерсть прясть.

Старуха прядет. А медведь сделал себе липовую ногу и пошел к старику со старухой.

Вот медведь идет, нога поскрипывает, он сам приговаривает:

–  Скырлы, скырлы, скырлы, На липовой ноге, На березовой клюке. Все по селам спят, По деревням спят, Одна баба не спит — На моей коже сидит, Мою шерсть прядет, Мое мясо варит.

Старуха услышала это и говорит:

– Поди-ка ты, старик, запри дверь, медведь идет…

А медведь уже в сени вошел, дверь отворяет, сам приговаривает:

–  Скырлы, скырлы, скырлы, На липовой ноге, На березовой клюке. Все по селам спят, По деревням спят, Одна баба не спит — На моей коже сидит, Мою шерсть прядет, Мое мясо варит.

В те поры старик со старухой испугались.

Старик спрятался на полати под корыто, а старуха – на печь, под черные рубахи.

Медведь влез в избу, стал искать старика со старухой да и угодил в подполье.

Тут собрался народ и убили медведя.