Хотя поверхность притихшего в ночи океана искажала и звуки, и расстояние, я была уверена, что успела вовремя остановиться. Иначе уже была бы в компании подводных чудовищ. О чем я только думала? Это другой мир, здесь нельзя пускаться в расслабленное ночное плавание, если не хочешь стать для кого-то ужином. К этому еще предстояло привыкнуть, научиться оглядываться, красться и прислушиваться.
Крокодилиха, вдруг озарило меня. Это она! И ее голодные дети!
И сразу же следом — лагерь! Лагерь в опасности! Когда они узнают, какие гости к ним пожаловали, будет уже поздно. Но я ничем не могу помочь им, я сделаю только хуже самой себе, если не вернусь на берег и не попытаюсь снова воспользоваться осколком. Хотя с чего такая уверенность, что он действует и в обратную сторону? Не пытаюсь ли я просто убедить себя в чем-то от крайней степени отчаяния?
А никем не замеченные крокодилы вот-вот нападут на спящих людей и некому их предупредить. Слишком быстро чудовище отказалось от нас этим утром, слишком поспешно отступило от огня, даже не попытавшись атаковать, словно решило, что у нее еще будет время отомстить. И оно настало.
А ведь Тигр поделился со мной рыбой, ведь пожалел меня, а как поступлю я?
Я развернулась и, поднимая слишком много шума, устремилась к насыпи. Взлетела на гору, благо опыта уже поднабралась, и побежала вперед так быстро, насколько позволяли тяжелые, набравшие воды джинсы.
Зарево костра потухло. Я не верила своим глазам. Похоже, букеты долго не продержались, но зачем вообще они жгли их? Огонь мог бы помочь сейчас против хищников, как помог тогда на берегу, но теперь-то жечь на пустой дороге было нечего. Утром они наломали дров в прибрежном лесу. А сейчас только тусклый костер из плавника и копья, вот и вся их защита этой темной безлунной ночью.
— Э-э-э-эй! Э-э-э-э-й! — крикнула я на бегу в сложенные рупором руки. Бесполезно было кричать о крокодилах, никто не понял бы ни слова.
Я бежала и кричала, поглядывая искоса на плещущийся черный, как смола, океан. Хоть какой-нибудь лучик света скользнул бы по волнам, позволил бы разглядеть шипастые спины. Она ведь огромная, она ведь чудовищно огромная! Я побежала еще быстрее.
И на всей скорости налетела на Тигра. Абориген отшатнулся, и я угодила в объятия Одуванчика.
— Аргх! — зарычала я на него, показывая на воду. — Аргх!
Они столпились вокруг меня, хмурые и озадаченные. Я насчитала всех пятерых, кто же остался с девушками? Почему они покинули лагерь?
И тогда тишину разорвал истошный женский вопль.
Одуванчик, перехватив копье, хрипло пролаял короткие приказы. Они выстроились по обе стороны дороги, а я так и осталась стоять в центре, и, пригибаясь к земле, резво побежали вперед. Недолго думая, я увязалась за Тигром, последним слева.
Он выглядел испуганным, когда мельком обернулся и попытался что-то сказать, но его губы, как у рыбы, только беззвучно открывались и закрывались.
— Прости, что сбежала, — прошептала я, — надеюсь, тебе не сильно влетело за это. И спасибо за рыбу.
Тигр раскрыл было рот, чтобы ответить, но впереди снова завопили и мужчины прибавили ходу.
А потом те, что бежали справа, разом замахнулись копьями. Раздался такой треск, будто кто-то наступил на яичную скорлупу, он раздавался снова и снова, перемежаясь с тихим мышиным писком. Тигр и мистер Италия, что бежал впереди него, тоже бросились к правому берегу. И тогда я увидела полчища крокодилов, которые взбирались вверх по песочной насыпи, срывались вниз и снова карабкались друг по дружке, как тараканы, хотя сами были размером с небольшого аллигатора.
Значит, я не ошиблась. А их мать где-то там, впереди, откуда уже не доносились крики.
Тигр бил пяткой по морде тех, кто только собирался взобраться на дорогу, с хрустом протыкал копьем тех, кто умудрялся проскользнуть мимо. Остальные поступали точно так же, но поток крокодилов не ослабевал, их было много, слишком много. Они проскальзывали между ног, они выбирались из-под убитых и ползли дальше, влекомые одним и только одним инстинктом — голодом.
Мистер Италия заорал не своим голосом, завертевшись на месте. Тигр безостановочно поднимал и опускал копье, хрустела чешуя, но никак не мог добраться до орущего Мистера Италия. Крокодилы почуяли кровь и устремились к нему. Он захлебывался собственным криком. Живьем они разрывали его на куски.
Тигр выдернул меня из оцепенения, схватил за руку и потащил влево, к самому обрыву. Одуванчик и еще двое ждали только нас. Крокодилья река больше не стремилась вперед, посреди дороги словно образовался водоворот и в его центре был Мистер Италия.