Зима в горах длится долго. Пока леса не оденутся листвой и не скроют лесной народ от зорких вертолетчиков, моджахеды предпочитали отсиживаться в далеких ущельях. Так что единственным развлечением военных было посплетничать. Сплетничали же они, разумеется, о романе между Тарасом и Эльзой.
Пропитанные запахом теплого спирта слова ползли по склонам Большого Кавказского хребта и вползали в уши, которым давно надоело слушать лишь вой горного ветра. Доползли эти слова и до ушей полковника Маркова.
Покрытый шрамами рубака взревел:
— Как?! Этот сопляк, прикомандированный к моему батальону осмелился расстегнуть ширинку в присутствии Эльзы?! Его перепачканные в чернилах пальцы щипали за задницу мою герлфренд? Убью обоих!
Однако доказательств у полковника все-таки не было. А просто так убивать столичных журналистов ему было немного неловко. И поэтому для начала полковник Марков решил устроить подозреваемым шариатский суд.
Все военнообязанные Северо-Кавказского военного округа, потирая руки, ждали назначенного для суда дня. Давненько у них не было такого развлечения! Эльза же плакала и не знала, что делать, потому что, по шариатским понятиям, ей полагалось ответить за все. И вот что она придумала.
За день до того, как должен был состояться суд, она тайно передала, чтобы Тарас, сын Сидоров, явился к берегу ручья, протекавшего через их селение. Он выполнил ее просьбу и явился в назначенное место, изменив свою внешность: на голове его была папаха, а на плечах джигитская бурка.
Тарас встал на берегу ручья и притворился мирным чеченцем. Мол, стою, любуюсь бегом воды, в конфликт с федералами вступать не собираюсь. А Эльза сделала вид, будто несет своему полковнику теплый ужин.
Пытаясь перейти через ручей, Эльза оступилась, начала падать и крикнула Тарасу:
— Друг! Подойди поближе и помоги мне!
Тарас схватил ее за руки, но не удержался и грохнулся на землю, не выпуская ее из своих объятий. Увидев этот беспредел, военнослужащие бросились к нему, Но Тарас успел ускользнуть, свалить домой и в темпе переодеться.
Никто его так и не узнал.
€€€
На следующее утро все офицеры и прапорщики собрались на главной площади села, в котором на зиму расположился Четырнадцатый особый батальон.
На трибуне за покрытым красной тканью столом сидел сам полковник Марков. Вид у него был неприступный и грозный. Он был полон решимости покарать изменницу за ее поведение.
Покрутив усы, он произнес:
— Не приступить ли нам, достопочтенные сиры, к тому, ради чего мы все здесь собрались?
Офицеры в ответ покрутили собственные усы и отвечали так:
— Отчего ж не приступить? Самое время, пожалуй, взять да и приступить.
— Тогда приведите сюда Эльзу, которая раньше считалась моей герлфренд, а теперь является подсудимой! Эльза вышла вперед.
— Знаешь ли ты, изменщица, зачем мы тебя сюда позвали?
— Понятия не имею, о бойфренд мой!
— Не называй меня так, а называй меня «товарищ полковник», ибо твое поведение бросает тень на весь офицерский корпус нашего военного округа!
Заломив руки, Эльза упала перед полковником Марковым на землю и заголосила:
— Откуда это?! Кто оклеветал меня, товарищ полковник?! Назови его имя, и я выцарапаю гаду глазенки!
Грозный и насупленный рубака еще раз покрутил свои пышные усы. Теперь он делал это немного не так уверенно, как раньше. О коварство женщин! Все-таки трудно мужчине не поверить той, чью задницу он долго щипал собственными пальцами, и даже полковник Марков начал сомневаться в виновности Эльзы.
Подумав, он сказал:
— Хорошо, Эльза. Допустим, ты задирала юбку только в моей казарменной спальне, но где доказательства? Могу ли я тебе верить?
— Конечно можешь! И вообще... Вспомни, как позавчера... ночью... я тебе...
Полковник сглотнул, и его боевым товарищам показалось, что он немного покраснел. Воистину было странно видеть краснеющим этого закаленного в сражениях и многократно контуженного рубаку.
— Поступим же следующим образом. Принесите мне Устав внутренних войск, и пусть все видят, как, положив на него правую руку, ты поклянешься, что чиста предо мною!
Устав был принесен, и Эльза приготовилась произнести торжественную клятву. Но уже открыв рот, она замялась и убрала руку с книжицы в зеленой, цвета хаки, обложке.
Полковник вскричал: