- Ночной Дозор. Без паники, ваше начальство всё знает.
И тише, отворачиваясь прочь:
- Пауки договорились.
100
Запись 1. 2 февраля
Я сидел на работе, в полной темноте, только горел белый экран, да перемигивались лампочки серверов. Было холодно. Я решал задачу по программированию, очередную той ночью. Без цели, просто занять себя чем-то, не думать о лишнем, о себе, о Насте, которая опять снилась мне вчера. Я вообще слишком много думаю. Как сделать мир более открытым и справедливым, уйти из-под гнёта спецслужб и корпораций, подарить будущее всем, кто его достоин... Отличные мысли для того, кто просиживает ночами в серверной и не собирается ничего с этим делать. Пока получалось отгонять думы о собственной жизни, всё было нормально. Только как же мёрзли пальцы. В очередной раз зайдя в тупик, я подумал, как по-дурацки до сих пор устроены наши информационные системы. Такие объёмы кода, введённых вручную знаний - а подобные задачки до сих пор снова и снова поручают обезьянам в свитерах вроде меня. После всех рассуждений о благе человечества такая мысль страшно взбесила. Я перечитывал задачу снова и снова, я пытался понять, почему всё так. Не почему я сам не могу её решить - почему так получилось, что её вообще нужно решать. Я начал пробовать разные подходы, улучшать качество кода, писать на других языках, даже таких, о которых я до тех пор слыхом не слыхивал. Всё было не то. В конце концов, виноваты не машины, а мы, неспособные научить их чему-то путному. Мы же создали языки, удобные нам, пишем на них не то, что надо, а то, что комфортно. Мы сами виноваты в том, что Я двигался всё дальше и дальше в историю, пока не дошёл до самого начала, до простого двоичного кода. 1, 1, 001. Ничего общего с человеческим языком - даже одиночные буквы при конвертации превращаются в громоздкие шеренги чисел... И тут у меня будто что-то щёлкнуло внутри. Если нам действительно что-то нужно от этих вёдер с металлоломом, от компьютеров, шумящих ночь напролёт серверов, зачем упорствовать и говорить с ними по-своему? Я почувствовал, будто уже сейчас могу говорить с ними напрямую, 011110010110010101110011, могу. Где раньше пряталась эта сила? И почему она только для меня? Это неправильно. Можно сделать всё лучше. Я сделаю лучше.
***
- Хватит юлить, Стёпа. Карты на стол.
В ресторане "Варшава" стоял полумрак. В дальнем, отгороженном от простых смертных углу, был накрыт эклектичный стол, напоминающий не то французский званый ужин, не то советский новогодний. С одной стороны стола сидели Степан Аркадьевич и Данила, с другой - глава минского Дневного Дозора Василий Васильевич Волков и неизвестная накрашенная дама в чёрном платье. Градус переговоров повышался.
- Ты давно меня знаешь, Роман. И наш Дозор тоже. Мы не москвичи, нам не нужно ни интриг, ни войнушек за минимальное преимущество. Без обид, Данила.
Московский дозорный едва заметно кивнул. Пусть никто вокруг не знал конкретно, что там - но мощный жезл в виде ручки зонта, который он весь разговор вертел в руках, прямым текстом говорил: Борис Игнатьевич дал добро.
- Хорошо, - кивнул Волков. - Только тогда не "всё по порядку", а сразу к выводам. Потом я озвучу наши. Всё по-честному.
Степан Аркадьевич скривил рот в улыбке.
- Значит, говорить короче? Будь по-твоему. Если короче, у нас есть примерный портрет исполнителя. По всей видимости, в Минске завёлся ренегат, эдакий "шухарт" в квадрате, не только сеющий своё понятие справедливости, но и инициирующий сторонников. - Степан Аркадьевич налил себе чаю, задумчиво поглядел в чашку и продолжил. - Мы всполошились, когда в городе начали буквально из воздуха появляться дети-Иные, Тёмные и Светлые. Тогда как на самом деле...
- Что само по себе отвергает идею о "вербовке", ведь так? - перебил Волков.
- Почему? Разве никогда в истории Тьма и Свет не объединялись под одними знамёнами? Я бы даже сказал, что на службе любой крупной империи времён до Договора - кончая Советами - стояли и Тёмные, и Светлые, пусть и на разных позициях. Но ты меня перебил. Все трое обнаруженных на данный момент весьма сильны. Мальчика, который аннигилировал патруль Дневного Дозора вместе с машиной, а потом сам объявился в больнице, сейчас оценивают в диапазоне от второго третьего уровня. Остальные слабее, но ненамного - гораздо выше среднего. Из этого можно сделать логичный вывод: наш "шухарт" умеет разыскивать сильных Иных. В целом лучше, чем мы.
Некоторое время все молчали. Спутница Волкова тянула из бокала шампанское, как будто это было горькое лекарство. Степан Аркадьевич прицеливался к чашке чая, но никак не мог собраться.
- Кто это может быть? Тёмный? Светлый? И как мы проворонили мага достаточно сильного, чтобы собирать армии?
- До того, как меня прервали, я говорил, что засуетились мы очень поздно. Только когда дело стало касаться конкретно Иных. Ты читал газеты, слышал, что в мире людей творится?
- Боюсь, это не моё, - поморщился Волков. - У нас для этого есть аналитики.
- У нас тоже. И они говорят, что развитие мировых процессов в последние полгода-год очень сильно расходятся с нашими прогнозами. При этом о прямом магическом воздействии речь не идёт, иначе мы бы заметили. Я прав?
- Да, - выдавил Волков. - Наши прогнозы тоже не сходятся. И что, вы нашли причину?
- Кто-то "сливает" секретные сведения. На государственном уровне. И с таким расчётом, чтобы они резко меняли ход происходящего. Мы проверили по тем, которые есть у нас самих - но по аналогии можно понять, что на деле их гораздо больше. Мы посмотрели, к каким последствиям эти "сливы" приводят, и сперва решили, что исполнитель - Светлый. Скажем, российские войска в Сирии начали с подозрительной точностью бить по террористам, не трогая никого другого. В то же время флот США неожиданно для всех поворачивает в Пакистан и там занимается... ну, примерно тем же самым. С другой стороны, на президентских выборах в той же Америке творится что-то весьма странное. А ещё этот выход Британии из Евросоюза в марте... Ничто из этого не случилось бы без вмешательства. При этом Светлому что-то подобное оправдать было бы очень сложно.
- Хаотично. Значит, априори ближе к Тьме, - заключил Волков, ставя опустевший винный бокал на середину стола. - Но что нам это даёт? Как мы найдём его... или их, если ты говоришь, что это организация?
- Я к этому и веду. Почему, как ты думаешь, я тут перед тобой душу изливаю, делюсь всеми нашими сведениями, пока ты в ответ "угу-угу"? - Степан Аркадьевич наклонился над столом; взгляд его стал холодным, как глубокий сумрак. - У нас есть три ребёнка, три зацепки. Тёмные сейчас сторожат их в штабе Ночного Дозора в больнице вместе с нашими, как мы договаривались. Но этого мало. Чтобы найти тех, кто за всем этим стоит, нам нужно право на любую степень вмешательства. В отношении всех троих. Разумеется, такое же право будет и у вас...
- Тёмных там двое, а Светлых всего один.
Степан Аркадьевич сделал паузу, впервые за вечер отхлебнул чаю, а потом вдруг взорвался.
- О чём ты своей головой думаешь, Тёмный? Забрать этих двоих себе? Да у них вместо памяти окрошка, распад личности, мы до сих пор пытаемся понять, как это сделали и зачем. Ты сам на таких сотрудничков расстрельный приказ выпишешь, чтобы статистику не портили. Надеюсь, для тебя понятно объяснил. Но я вот лично думаю о том, что в прошлый раз один из них развоплотил машину с дозорными, а в следующий раз взорвёт пол-...