И люди ответили:
— Нет, он всегда торговал только на свои деньги. Мы все знаем это совершенно точно!
— Вот это — люди с рынка, — указал старик. — И вы сами видите, они это засвидетельствовали.
Торговцы стояли в растерянности и не знали, что делать.
Тогда нашелся среди них один опытный торговец, которому уже приходилось переносить подобные удары судьбы. Этот купец подошел к старику и по секрету прошептал ему на ухо, так чтобы никто из остальных людей не мог этого слышать:
— Но господин мой! Неужели таким образом моя собственность будет потеряна? Укажи же мне путь и скажи, что делать!
И старик прошептал ему в ответ:
— Есть ли у тебя один динар, чтобы заплатить за работу, и еще один динар?
— Да, — ответил тот и дал ему две золотые монеты.
— Знаешь ли ты свою печать, которая стоит на твоих товарах? — спросил старик далее.
— Да, — ответил тот снова.
Тогда старик показал ему весь товар, и торговец выбрал все, что принадлежало ему, и исчез.
— Почему ты вернул ему товары? — рассердились остальные торговцы.
И старик ответил:
— Перед смертью юноша выдал мне доверенность на все, что у него было.
На этом месте утренняя заря прервала рассказ Шахразады, и она замолчала. Царь поднялся, восхищенный захватывающей историей, замкнул дверь, опечатал ее своей печатью и отправился в правительственные покои.
Так говорит Фахараис, философ:
И на следующую ночь пришел царь, сломал печать и спал с девушкой до того времени, пока Данизада не воскликнула:
— Ах, сестра моя! Ах, Шахразада, рассказывай нашему господину, царю, свои прекрасные истории!
— Я согласна, — ответила та. — И вот, мой повелитель, эта история продолжается так.
После того как владелец товара удалился, остальные торговцы побежали вслед за ним, спросили его, как ему это удалось, и он подсказал им выход.
И тогда каждый из них, один за другим, начал платить по два динара и забирать свой товар, и так все до последнего. Старик пересчитал в лавке юноши деньги и насчитал четыре тысячи динаров. Он сложил монеты, закрыл складские шкафы и лавку и пошел вместе с похоронной процессией. При этом он громко плакал, и остальные подражали ему. С собой они несли камфару и прочие эссенции для бальзамирования трупа. Но когда они приблизились к дому, то услышали доносившиеся оттуда радостные крики и восторженные вопли. Ведь старик еще заранее дал юноше следующее указание:
— Как только я вместе с людьми подойду к дому, прикажи, чтобы девушки начали радостно кричать и вопить и выбежали ко мне со словами: «Наш господин снова жив! У него, наверное, был только приступ или колика».
— Так что же тут все-таки происходит? — спросил тогда старик, и каждый сказал именно то, что им накануне строго-настрого приказал старик. И тогда он обрадовался и обратился к старейшинам рынка, которые перед этим поручились за юношу, поблагодарил их, и все разошлись по своим делам.
После этого старик вошел в дом к юноше.
— Что ты теперь скажешь, сын мой? — промолвил он и рассказал ему обо всем, что сделал.
— Ты чудесно сделал, дорогой мой дядя! — похвалил юноша, и старик дал ему указание:
— Теперь ты должен в течение целого месяца оставаться дома и ни в коем случае никого к себе не впускать.
Так юноша и сделал. А когда этот срок прошел, он счел за лучшее покинуть город и совершить длительное путешествие.
Его отец дал ему в свое время такой совет: «Если ты путешествуешь с попутчиками, то всегда держись за десять миль от них».
И вот юноша приготовил все необходимое для поездки, простился со стариком и отправился в путь.
Юноша изъездил страну вдоль и поперек, и однажды случилось так, что он ехал верхом по пустыне впереди своих попутчиков. Вдруг юноша услышал, как чей-то голос окликнул его по имени.
— Эй, Абдаллах! — позвал этот голос. — Абдаллах ибн Мухаммед из Кайруана!
Юноша взглянул в ту сторону, откуда доносился голос, и заметил большую каменную глыбу, возвышавшуюся на краю дороги. Он подъехал поближе, и что же он там увидел?
Из-за этой каменной глыбы вышла девушка, на теле которой не было вообще ничего, чем бы она могла прикрыться.
— Кто ты, девушка? — заговорил с ней юноша.
— Меня зовут так-то и так-то, и я дочь такого-то и такого-то, — промолвила она и назвала фамилию одного купца, которого юноша знал и который был другом его отца.
— Почему же я вижу тебя в таком состоянии? — спросил он.