— Вообще-то полёты в космос вполне реальны, — исправила она его, смотря как глаза парня расширились на пару размеров.
Она достала спрятанную за цветами зелень, чтобы ею дополнить композицию и вышла вместе с Малфоем обратно к прилавку.
— Мы ещё вернёмся к этому вопросу, но пока я продолжу утверждать, что вы вполне полноценнее некоторых чистокровных, — иронично протянул он.
— С такими убедительными речами, — улыбнулась ему Гермиона, почувствовав отступившую унылость, — вам бы, мистер Малфой, в политику.
— Точно нет, — скривился он, качая головой, — вся эта бюрократия и интриги не для меня.
— Интриги? Не для тебя? — усмехнулась Грейнджер. — Ты вообще видел как часто в «Спелле» обсуждают твою личную жизнь?
— И кто из нас ещё сталкер. Хочешь сказать, что читала статьи обо мне? — уронил он подбородок на сложенную в кулак ладонь и посмотрел на неё с мальчишеской ухмылкой.
— Не я, а Пэнси, — избегала она его взгляда, слишком смущённая темой, на которую они ступили. Вместо этого Гермиона продолжала оборачивать букет в светлую упаковочную бумагу, ставя цветы в центр своего внимания, а не лицо, что находилось в недопустимой близости для людей, которых даже нельзя было назвать друзьями. — Хотела убедиться, что не найдёт моё бездыханное тело в какой-нибудь подворотне после нашего свидания.
Драко громко цокнул, закатывая глаза.
— К слову о свидании, ты свободна завтра вечером? — Гермиона сдержала все мышцы лица, чтобы те не расплылись в глупой улыбке: — Подожди-подожди, переформулирую. Если в твоём расписании опять имеется Спаркс в любом своём проявлении, то он идёт к чёрту. А ты идёшь со мной.
— Оригинальное приглашение.
Малфой молча продолжал смотреть на неё с выжидающим ответа взглядом. Гермиона прицепила открытку к букету и вместе с вручением его парню ответила:
— Свободна.
Губы напротив неё изогнулись в довольной ухмылке. Посмотри она на них сейчас со стороны, наверняка лицезрела бы насколько идентичны выражения их лиц.
— Тогда я пришлю тебе название ресторана.
— У тебя нет моего номера.
Смешок сорвался с его губ вместе с ответом:
— Уверена?
***
— Это ужасно, Пэнси.
Гермиона крутилась вокруг зеркала, оценивая масштаб катастрофы, из-за платья которое подруга на неё напялила. Слишком глубокий вырез спереди, может, и смотрелся бы красиво, если бы декольте Грейнджер хотя бы существовало. А то, что было сзади… Вырез был такой длины, что открывал вид на поясничную впадинку.
— Снимай, — с таким же ужасом в глазах смотрела на своё платье Паркинсон. — Ты худее меня, поэтому платье так повисло на тебе.
— Я уже не могу, — стянула с себя платье Грейнджер и, оставаясь в нижнем белье, рухнула на матрас своей кровати. — Я перемерила как минимум с десяток платьев. И всё не то.
— Я не позволю тебе идти на свидание с Драко Малфоем в джинсах, Грейнджер. «Ведьмополитен» засудит тебя.
— Если нас поймают репортёры, моё имя в любом случае будет полоскать вся магическая пресса. И вообще! — резко вспомнила она то, за что хотела отчитать подругу. — Какого чёрта у него мой номер, Паркинсон?
— Со мной мило поболтал Тео, пока вы обжимались в той каморке.
— И ничего мы не…
Пэнси выставила вперёд указательный палец, прикладывая его к губам Грейнджер, и сразу же одёрнула, вспоминая о помаде, которую сама же ей и красила. В глазах подруги всполохнули безумные огоньки, появление которых всегда тревожило Гермиону, предвещая, что подругу осенила безумная идея, от которой ей не отвертеться.
— Я вспомнила!
Она подскочила с кровати и понеслась к своему шкафу, из которого спустя пару минут громкого шуршания и отборной ругани, достала большую коробку в светлой упаковочной бумаге с красовавшимся в самом центре громоздким, нежно-голубым бантом.
— До твоего дня рождения ещё месяц, я помню это, — остановилась она перед Гермионой, вручай ей коробку. — Но, может, стоит распаковать мой подарок чуть раньше?
— Пэнси, я… — уголки губ потянулись вверх в несдержанной улыбке. — Бирка магазина, которую я уже вижу, заставляет меня чувствовать, что я снова прокололась с твоим подарком.
— Не сходи с ума, — махнула рукой Пэнси, пока Гермиона распускала бант и открывала крышку коробки, — благодаря тебе мне достались билеты на матч, где я познакомилась с моим будущем мужем.
— Будущем мужем? — повеселило её громкое высказывание подруги.
— Миссис Нотт. Пэнси Элоиза Нотт.
— Вы переписываетесь всего неделю.
— Скажешь ещё слово, и я заберу твой подарок.
Гермиона подняла ладошки вверх, выражая поражение.
В коробе виделся аккуратно сложенный комплект юбки и корсетного топа в молочном оттенке из плотной полушёлковой ткани.
Под чётким руководством подруги и её запретам смотреть Гермионе в зеркало, она надела на себя этот комплект, и только когда Паркинсон осталась довольна видом подруги, позволила Грейнджер взглянуть в зеркало.
Невероятно.
Ей кажется, что ни одно платье никогда ранее не садилось так идеально на ее фигуру. Словно подстраивалось под каждый изгиб, покрывая ее подобно второму слою кожи.
Банальность, конечно, но Гермиона чувствовала себя принцессой в том топе, подобно корсетам викторианской эпохи, что облегал её тонкую талию. Толстые бретели завязывались на плечах в изящных бантах и спускались ниже, задевая руки, а подол юбки-солнце игрался каждый раз с длинной при хождении.
— Ты должна была выглядеть в этом платье сексуально, а выглядишь невиннее девственной души.
— Разве это плохо?
— Грейнджер, единственное, о чём он должен думать весь вечер, глядя на тебя, это о представлениях тебя под ним, на нем и…
— Не смей продолжать, — выставила она ладонь вперед, перебивая подругу. — Твои намёки отвратительны, Паркинсон.
— Да, но ты любишь меня, — подошла к ней подруга, забрасывая на плечо руку.
— Люблю, — склонила Гермиона к ней голову, прошептав: — Спасибо за подарок.
— Надеюсь, у принца получится его распаковать сегодня, — прилетела очередная колкость Паркинсон, о которой Грейнджер уже не думала, слишком взбудораженная мыслями о предстоящем вечере.
Она застегнула тонкие ремешки светлых лодочек на небольшом каблучке и последним, что услышала Грейнджер, выходя из комнаты было:
— И чтоб к девяти была дома!
***
Она свернула за угол чайной, в которой они с Гарри часто обедали во время его перерывов.
Столовая Министерства славилась кухней, которую любой уважающий свой желудок волшебник старался избегать, если не желал обзавестись отравлением. Или чем-то похуже. Её друг до сих пор с отвращением вспоминал свои походы туда в первые дни стажировки в Аврорате, где он так же, как многие новички, быстро перекусывал едой вполне сравнимой по вкусовым качествам с блевательными батончиками от близнецов Уизли, а после старался быстрее вернутся к тренировкам. Было вполне ожидаемо, что подобный рацион питания в конечном счёте привёл их к дружным посиделкам у унитазов с позеленевшими лицами.
Разглаживая на ходу подол юбки, Гермиона вышла на улицу Косой Аллеи, которую с реконструкцией оккупировали владельцы новомодных ресторанчиков, цены на блюда в меню которых часто были не по карману молодой волшебнице — Пэнси как-то затащила её в подобный, а после подруги единогласно решили посидеть на диете, восстановившей баланс вовсе не в их организме, а в кошельке. Но несмотря на случавшиеся инциденты, она любила эту улицу. Любила именно через неё по утрам идти в цветочный, наблюдая со стороны за суетой официантов, готовящихся к принятию ранних клиентов. Любила вечернюю атмосферу, окутывавшую улицу, когда на верандах загорались золотистые огоньки искрящихся гирлянд. Когда слышались громкие беседы волшебников вперебой с тихо играющими мелодиями, проводивших уютные вечера со своими компаньонами, наслаждаясь гастрономическими шедеврами поваров, ароматы которых переплетались друг с другом так гармонично, что сводили с ума рецепторы случайных прохожих.