Солнечный свет резал глаза сквозь веки. Генри попытался встать. Ничего не вышло, только тело пронзила острая боль.
- Отравили! - подумал Винтервуд.
Но нет, мечты о блаженном забытье в холодных и бесчувственных объятьях, где нет боли и страданий, прервала вполне тривиальная мысль. Сегодня воскресенье. А значит завтра, в понедельник, необходимо снова явиться в университет. А значит, сегодня надо подготовиться к лекции...
С трудом разлепив глаза, он вскрикнул от неожиданности и дернулся, после чего застонал - со вкусом, с упоением. На него смотрел робот, совершенно неподвижно стоявший возле кровати.
- Мы... ты... эт... - попытался что-то сказать Винтервуд.
Но робот не слушал. Поняв, что Генри проснулся, он подошел к хозяину и крепко схватил своими манипуляторами.
- По... Помогите!!! - заверещал Винтервуд, когда робот перевернул его, уткнув лицом в подушку. Кричать Генри больше не мог, но его любимые жалобные стоны все еще были доступны. Ими он и воспользовался.
Генри казалось, будто стальные руки ломают ему кости, сдирают заживо кожу вместе с кусками плоти, что они бьют его с такой силой, будто вот-вот проткнут насквозь. Короткие электрические импульсы проникали в глубину пережатых судорогой мышц, обжигая их подобно каленому железу. Винтервуд мычал, стонал, кусал подушку, но вырваться не мог.
Вдруг боль прекратилась. Робот вновь перевернул Генри на спину и произнес:
- Доброе утро, мистер Фокс.
Обыкновенно бледное лицо Винтервуда побагровело. Он в ярости вскочил с кровати и уже был готов броситься на железного мучителя, как вдруг понял, что он, собственно, больше не пытается встать, превозмогая боль, а скачет, подобно дикому зверю. Робот все так же бесстрастно смотрел на него.
Генри покачался на месте. Присел. Осторожно согнулся и разогнулся. Боль ушла.
- Рад, что вы не забываете про зарядку, мистер Фокс.
- Но... Я не мистер Фокс! Я Генри Винтервуд!
- Как вам угодно, мистер Фокс.
- Я не мистер Фокс! Я мистер Винтервуд! Запомни это!
- Хорошо, мистер Фокс.
- Отныне того, кого называешь мистером Фоксом, зови мистером Винтервудом!
- Да, мистер Фокс.
- Я НЕ МИСТЕР ФОКС!
- Ваш завтрак подан, мистер Фокс. Проследуйте в столовую.
- За... Завтрак? - опешил Генри.
С миной вселенской скорби на лице Винтервуд поглощал овсянку. Нет, она была вкусна, но дух противоречия не позволял Генри признаться в этом даже себе, не говоря уже про какого-то там робота, который возомнил непонятно что. Сперва он, было, попытался уклониться от принятия пищи, но проклятая железяка загородила собой проход, и Винтервуду не оставалось ничего, кроме как подчиниться.
Генри сидел, склонившись над книгой, и выписывал из нее какие-то данные. Вдруг раздавшийся над самым ухом голос заставил его вздрогнуть и разочарованно простонать.
- Ваш чай подан, мистер Фокс.
- Но я не хочу чай! Я хочу спокойно поработать!
Робот взирал на него с тупым и упрямым злорадством (разумеется, именно это увидел Винтервуд на неподвижном лице дворецкого), не двигаясь с места. Генри отвернулся и попытался продолжить работу. Поначалу давящее чувство взгляда в спину мешало сосредоточиться, но Генри вновь погрузился в размышления, как вдруг...
- Ваш чай подан, мистер Фокс.
- А-а-а-а! - вскрикнул от неожиданности Винтервуд. - Ты еще здесь? Почему? Я же велел убираться!
- Ваш чай подан, мистер Фокс, - все так же бесстрастно повторил робот.
- Да черт с тобой и твоим чаем! Пропади все чашки в доме, превратись чаинки в яд! Чтобы я, Генри Винтервуд, бросал Проект ради того, чтобы хлебать полуостывший чай с печеньем! Никогда не бывало такого и не будет впредь! - возмущался Генри, послушно хромая в столовую, провожаемый роботом.
Винтервуд вздрогнул от непривычного звука. Секунду назад он стоял, склонившись над чертежами, а теперь, содрогаясь, ходил по дому в поисках невыносимого источника шума. Генри терпеть не мог, когда посторонние звуки вмешивались в абсолютную тишину его кабинета. Наконец, его поиски увенчались успехом.
Это били старинные часы, оповещая всех вокруг о наступлении ночи. Генри воззрился на них недоверчиво и презрительно: он прекрасно помнил, что не только не слышал боя этих часов ни разу в жизни, но и не видел, чтобы хоть одна стрелка шла! Тем не менее, часы были исправны, а за спиной Винтервуда знакомый голос (о, этот проклятый жестяной голос, чтоб ему трижды проржаветь!) произнес:
- Спокойной ночи, мистер Фокс.
- Ты, консерва, можешь отправляться спать, я не против. Но моя работа только началась, так что не мешай!