Я кончиками пальцев отодвинул окровавленное полотенце и исследовал причину смерти. Он был ранен в грудь. Пуля сломала ему ребро, образовав ужасную открытую рану, и застряла в легком, где, должно быть была и сейчас. Несмотря на то, что потеря крови не одолела его, он не мог сопротивляться легочному кровотечению.
Я обязательно запер дверь, прежде чем превратиться в Шерлока Холмса, без головного убора и без верного Ватсона. Моим первым открытием была куча пепла в мусорном ведре под раковиной в спальне. Я тщательно его обыскал и нашел кусок картона размером с ноготь, видимо, с обложки паспорта. Я пришел к выводу, что это останки паспорта «мистера Смита».
Паспорт Ллойда Кэррингтона, официально выданный в Гонконге, оказался красивой подделкой. Единственным недостатком был слишком темный цвет кожзаменителя.
Но именно изучив пистолет Кэррингтона, я получил неоспоримое подтверждение его связи с Москвой. Потому что у последнего, очевидно очень осторожного, было другое оружие, чем «Смит и Вессон», которое я забрал у него в Гонконге.
Это был Browning 380, короткий и компактный пистолет огромной эффективности. Я поставил предохранитель и опустошил погрузчик. Остался один из шести патронов. Производители боеприпасов во всем мире маркируют свою продукцию, как правило, вокруг капсюля. Я исследовал патрон большого калибра и обнаружил, что в нем не было клейма ни Шпеера, ни Петерса, ни Нормы, американских производителей. Кириллица подсказывала мне, что я нашел патроны, сделанные в Советском Союзе. Браунинг же был выходцем из США.
Суть в том, что Пой Чу, вероятно, проверял и КГБ, чтобы узнать, заинтересованы ли они в покупке списка. Он их, конечно, интересовал. Даже если бы у меня возникло хоть малейшее сомнение на этот счет, присутствия Кэррингтона и Смита накануне в музее было бы достаточно, чтобы развеять его.
Я положил в карман патрон Кэррингтона и фальшивый паспорт. Я сказал себе, что документ, удостоверяющий личность, если бы я мог наклеить на него свою фотографию вместо фотографии его незаконного владельца, при необходимости мог бы мне очень пригодиться. Я натянул простыню на тело советского агента и расстелил его белый костюм у изножья кровати, который обнаружил при обыске туалета. Возможно, те, кто нашел труп, получат сообщение. Я был уверен, что последний сон Кэррингтона был бы намного спокойнее, если бы он был похоронен в своем белом льняном костюме, а не в вульгарном саване.
Так что у меня было меньше конкурентов. Но по-прежнему оставался таинственный противник, который нес ответственность за два убийства и, вероятно, только ждал подходящего момента, чтобы совершить третье. То есть тот момент, когда я бы взял микрофильм.
Но было что-то там, что меня беспокоило, точнее, давало пищу для дальнейших размышлений. Действительно, согласно Аунг Ну, охранники заметили четырех «авантюристов без веры и закона», как он выразился. Однако, если четвертый был агентом Пекина, вполне вероятно, что он исследовал нефритовое украшение во время упаковочных операций, предшествовавших повторной отправке в коммунистический Китай. Если так, может быть, незнакомец взял микрофильм, и меня опередили. Но, если предположить, что он прибыл в музей слишком поздно, незнакомец не видел, чтобы мы, Кэррингтон или я, рылись в доспехах Тоу Ваня. Согласно этой гипотезе, он все еще не знал, где спрятан список. И я все еще был достаточно заинтересован, чтобы меня не убили хладнокровно, как Пой Чун.
Все это, конечно, было лишь предположением. Вполне возможно, что микрофильм уже подобрали. Возможно, они ждали первого шанса положить конец карьере нехорошего N3. Потому что, несмотря на фальшивую личность, под которой я работал в течение многих лет, они наверняка знали, кто я. Менее чем за год до этого меня опознал китайский военный советник, когда я был в Катманду. Устранив наглого Ника Картера, китайские спецслужбы вполне могли рассчитывать избежать ряда проблем в будущем.
Но ничто из этого не изменило мои планы.
Не было и речи об удалении себя из игры до тех пор, пока я не тщательно не обыскал набор Тоу Ван. Я был так же полон решимости на следующее утро сесть на мандалайский «экспресс».