“Детство кончилось“ — подумал я и решил ехать учиться на Ту-134.
Переучивание на большие самолеты было в Ульяновске в Школе Высшей Летной Подготовки. (ШВЛП), Шалопаевке, как мы её называли. Отношение к летчикам в Ульяновске было неправдоподобно замечательным! В этом я убедился в первые минуты пребывания там.
Билет до Ульяновска я выписал через Ленинград, специально, чтобы погулять с другом Димой и со своей подружкой. Боком потом мне это выйдет…
Поехали мы с Андрюшей.
В аэропорту Ульяновска стояла небольшая очередь на такси, но, увидев нас, народ пропустил и тут же водитель такси мчал уже навстречу знаниям, по пути сообщая нам очень и не очень ценную информацию. Был конец марта, но весной ещё и не пахло. Пахло только новыми приключениями.
Мы остановились в только что отстроенной, шикарной, по тем временам, гостинице. Отметили наши командировочные и отправились гулять на Волгу, которая ещё была покрыта льдом.
Красота! Волга справа, чуть дальше Ленинский Мемориал, а чуть левее знаменитый ресторан “Венец“, куда ведут все дороги, а правее мост через Волгу длиной 98 копеек на такси в ценах 83 года (обед в летной столовой).
Погуляли и, проголодавшись, отправились отужинать в “Венец“. Там для лиц летного состава места всегда были. То есть для тех, кто в лётной форме был. Цвет носков, правда, не проверяли. Знали, что кто едет на переучивание, тот сознательный и в цветных носках переучиваться не будет.
Посидели. …С Андрюшей мы увиделись лишь на следующий день в отделе кадров во второй половине дня. Приехало лишь 5 человек, а надо было минимум 7.
Пошли погулять снова, но только не в “Венец”. Попали в “Погребок“ — совершенно историческое для меня место. Вдвоем мы принесли дневную выручку для этого кабачка и вскоре вывеска “Закрыто на спец. обслуживание” повисла на дверях заведенья. Вдвоем сидели недолго. Откуда-то появились девушки, нарушили тишину …
На третий день мы опять встретились в отделе кадров. Душа и мозг требовали знаний, но народ не ехал. Не хотел учиться. Нас решили отправить домой. Андрюша обрадовался, потому что, у него не было больше денег, а я нет, потому что у меня еще осталось 25 рублей и я не был в Мемориале.
В Мемориале мы были около часа. После этого Андрюша начал скулить, что три дня не ел супа. Я дал ему оставшиеся деньги и он умчался в “Венец“ заказывать суп, а я еще немного поизучал биографию В.И. Ленина.
В ресторане мы поели супа и были очень довольны.
Приехав в Архангельск, я загрустил — денег не было. Продолжалось это не долго. Недели две. За это время успели набрать группу и ждали нас. Андрюшу на переучивание второй раз жена не пустила, а я был не против, и пока свободен. Дали еще денег, и я опять поехал учиться. Ученье — свет! Правда, пришлось ехать через Ленинград, чтобы подать заявление на свадьбу. Одна милая девушка очень этого хотела, и это событие должно было совпасть с Днем Независимости Соединённых Штатов. Настроение у меня снизилось, потому, как, хорошее дело браком не называется.
Вообще, в моем представлении можно конечно, походить и подумать жениться или не жениться, некоторое время. Любовь она есть, или её нет. Как можно несколько лет ходить и думать люблю или не люблю, и наконец, понять — я её люблю. Не понимаю! Пришел, увидел и всё!
“Красавчик“ и красавица
В общем, приехал я в свободный город Ульяновск совсем не свободным. А уже апрель! Но я сижу и учусь. Все гуляют, а я учусь.
Познакомился я с Харрисом. Назвал я его Жориком в честь Джоржа Харрисона. Жорик был женат. С ним мы ходили на прогулки, а в “Погребке” Жорик дошел до того, что пил компот из сухофруктов. По утрам я варил манную кашу (вкусную). Усвояемость предметов была удивительной, но удовлетворения ни какого!
Меня нашли быстро. Отбивался до последнего. Позвонил в Питер. Мол, их много, а я один. Приказ держаться. А я и так держался до последнего. А они зная, что человек я честный, то зонтик, то еще что-нибудь на меня повесят. В общем “Погребок“ был единственным местом, где можно было спастись, особенно, когда я у стойки бара заказывал два компота.
Её шикарная улыбка, обращенная не мне, а Её подруге, не оставили мне никакого шанса. Но ведь я уже привык, что все улыбки предназначались мне. Блеск Её ума был достоин Её внешности.
Мы прогуляли с ней всю ночь. Оказалось, что она учительница английского и после окончания института работала в деревенской школе. Я сказал Ей, что здесь делаю, только в аэропорту, где имел счастье провести с ней первую ночь. Аэропорт был по пути в Её деревню. Моё поведение было безукоризненным, поэтому Она сообщила мне название деревни, правда, при этом, сказав, что я ни за что не приеду к ней так далеко.