Все источники подтверждают, что корона была предложена Гарольду как назначенному Эдуардом наследнику, и он ее принял. Гарольд был помазан и коронован в соответствии с установленным ритуалом архиепископом Элдредом Йоркским, обладателем палия, который он получил от папы Николая II (что не оставляло сомнений в законности коронации, которые могли бы возникнуть из-за двусмысленного положения архиепископа Стиганда).[25] Так на коронационное торжество «с похорон… пошел пирог поминный».[26] С того дня Гарольд, как с грустью замечает составитель Англосаксонской хроники, «мало ведал покоя, пока правил королевством».[27]
Начало правления Гарольда выглядело весьма убедительно. Он укрепил союз с эрлами Мерсии и Нортумбрии Эдвином и Моркаром, женившись на их сестре Элдгюте. Этот брак, как некоторые полагают, должен был продемонстрировать герцогу Вильгельму, что Гарольд не собирается выполнять свое обещание жениться на герцогской дочери. Гарольд отправился на север, в Йорк, в сопровождении епископа Вульфстана Вустерского (которого хорошо знали в Йорке, поскольку с 1062 года он был викарным епископом Йоркского архиепископа Элдреда). Целью нового короля было убедить северных магнатов, многие из которых не присутствовали в Вестминстере, в законности своего правления и уверить их, что законы Кнута, соблюдение которых он гарантировал от имени короля Эдуарда в октябре 1065 года, по-прежнему остаются в силе.
Вернувшись в Лондон, он занялся делами королевства, отчеканив новые монеты с собственным изображением. На монетах Гарольд изображен бородатым и с короной на голове. На последних монетах, выпушенных королем Эдуардом, изображение повернуто направо; Гарольд на своих монетах смотрит влево. Хронист Иоанн Вустерский[28] пишет, что Гарольд воздавал должные почести всем «епископам, аббатам, монахам и прочим духовным лицам» и показал себя человеком «благочестивым, смиренным и учтивым со всеми добрыми людьми». Но он также с должной твердостью приказал «своим эрлам, элдорменам, герефам и тэнам» взять под стражу всех «воров, разбойников и нарушителей мира в королевстве». Этих «злодеев» ждала суровая расправа. Гарольд начал очень неплохо, упразднив законы, которые считал несправедливыми, и заменив их лучшими.[29]
Затем он стал готовиться к войне, «трудясь и в море, и на суше для защиты королевства». Гарольд вряд ли предвидел нормандское нашествие, но совершенно точно ждал неприятностей от своего изгнанного брата, эрла Тости,[30] а также рейдов викингов и возможного нападения датчан или других скандинавов. Большая часть его распоряжений на этот счет была, вероятно, отдана во время пасхального уитенагемота, 16 апреля.
Что до Вильгельма Незаконнорожденного, то он узнал о коронации Гарольда во время охоты в Кевии, близ Руана.[31] В Нормандии уже наверняка было известно о смерти Эдуарда Исповедника: купеческие корабли постоянно курсировали между Англией и Нормандией; некоторые из слуг умершего короля (не все остались служить Гарольду), вероятно, почти сразу вернулись домой; а монастырь Фекан поддерживал постоянные связи со своими английскими владениями. Весть о кончине Эдуарда могла достичь Нормандии любым из этих путей. Говорится, что «в конце правления» короля Эдуарда Гарольд снова вступил во владение землями в Стейнинге, которые Эдуард пожаловал (вероятно, в аренду) монастырю Фекан, и выгнал оттуда монахов. Возможно, на самом деле это было сделано сразу после смерти старого короля. В июне 1066 года герцог Вильгельм отдал Стейнинг во владение аббату Фекана — дар, который вступал в силу, только «если Господь подарит ему [Вильгельму] победу в Англии».[32]
Услышав новость, герцог Вильгельм помчался в Руан; он был в такой ярости, что никто не смел заговаривать с ним. Вернувшись в свои покои, он несколько часов просидел, обдумывая сложившееся положение, пока его не вывел из мрачного раздумья Вильгельм Фиц-Осберн. Какое-то время герцог ждал, пока соберутся на совет его бароны. В качестве первого шага Вильгельм, с одобрения советников, отправил в Англию посланцев с протестом против того, что он назвал «английским вероломством». Нормандский герцог потребовал от Гарольда, чтобы тот отдал ему корону Англии и «исполнил обет, скрепленный его собственной клятвой».[33] Во всяком случае, так описывает действия герцога Вильгельм Жюмьежский.[34] Притязания нормандцев были сформулированы весьма искусно: Вильгельм в них представал поборником феодальной морали, а Гарольд — клятвопреступником[35].
25
Архиепископ Стиганд был назначен на кентерберийскую кафедру в 1052 году после отъезда из Англии архиепископа Роберта (Жумьежского). Этот отъезд, как весьма прозрачно указывает Англосаксонская хроника, был прямым следствием триумфального возвращения из изгнания эрла Годвине и его сыновей, за которым последовало изгнание из страны нормандцев, которых король Эдуард назначил ранее на церковные и светские должности. Однако статус Стиганда не был подтвержден папой (знаком утверждения было вручение новому архиепископу паллия — ленты из белой шерсти, надеваемой как часть праздничного архиепископского облачения), во-первых, из-за того, что его предшественник, Роберт, был еще жив и не был официально смещен; во-вторых, из-за того, что Стиганд, став архиепископом, не отказался от епископской кафедры Винчестера, которую он занимал ранее, и таким образом совмещал две церковные должности. То и другое противоречило церковным канонам. В результате Стиганд получил паллий только в 1058 году от папы Бенедикта X, чьи права на папскую кафедру в тот момент оспаривались могущественной фракцией кардинала Гильдебрана, избравшей своего кандидата — Николая II. Бенедикт X был смещен в 1059 году и остался в истории как один из «антипап», все сделанные им назначения были аннулированы, и утвержденные им архиепископы должны были получить повторное подтверждение своего назначения у Николая II. Однако Стиганд такого подтверждения не получил, поэтому его полномочия в качестве архиепископа Кентерберийского с точки зрения церковных канонов оставались сомнительными.
28
Хроника Иоанна Вустерского (Хроника хроник. Хроника Флоренса Вустерского) — латинская хроника, охватывающая период от сотворения мира до 1140 года. В том, что касается событий всемирной и библейской истории, она базируется на Хронике Мариана Скота (1028–1083), однако содержащийся в ней «английский» материал оригинален. Долгое время считалось, что составителем Хроники хроник был вустерский монах Флоренс, о смерти которого сообщается в ней под 1118 годом (в частности, говорится, что «благодаря его учености и его трудам эта Хроника хроник превосходит все другие сочинения»), а потом его работу продолжил другой монах, Иоанн (о том, что он занимался в начале XII века созданием хроники, сообщает Ордерик Виталий, посетивший в это время Вустер; также подпись Иоанна стоит под двумя последними записями хроники, за 1128 и 1138 годы). Однако сейчас подавляющее большинство исследователей считают, что Хроника хроник была составлена одним автором — Иоанном Вустерским; единственным вкладом Флоренса в ее создание был подбор материалов. Тем не менее, иногда это сочинение продолжают по традиции именовать Хроникой Флоренса Вустерского. Одним из главных источников для Иоанна при работе над его сочинением была Англосаксонская хроника, однако он, безусловно, дополнял ее большим количеством собственных сведений, риторических вставок и интерпретаций.
29
The Chronicle of John of Worcester / Ed. by R.R. Darlington, P. McGurk. Vol. 2. Oxford. 1995. P. 601.
30
Тости был назначен эрлом Нортумбрии в 1056 году, что вызвало, по-видимому, недовольство большой части нортумбрийцев, не желавших, чтобы ими правил «южанин» из Уэссекса. Насколько можно судить по упоминаниям в Англосаксонской хронике и
31
О Квелли см.
33
The Gesta Normannorum Ducum of William of Jumieges // English Historical Documents / Ed. C. Douglas, D.W. Greenway. Vol. 2. Oxford. 1953. P. 215;
34
Вильгельм Жумьежский — нормандский монах, автор сочинения «Деяния нормандских герцогов», которое было затем продолжено Ордериком Виталием и Робером из Ториньи и доведено до правления Генриха I. О самом Вильгельме у нас нет никаких сведений, кроме того, что, обращаясь к герцогу Вильгельму в начале своего сочинения, он именует себя «монахом Жумьежа». Ордерик Виталий упоминает, что его прозвище было «
35
The Gesta Normannorum Ducum of William of Jumieges, Orderic Vitalis, and Robert orTorigni / Ed. by E. Van Houts. Oxford. 1992. P. 215;