Q-40 перехватил входящий отчет о том, что Бургдорф уже в пути. Время прибытия не указано, но в сообщении повторяется предыдущая информация о том, что он поедет в Ханой самостоятельно для связи с "обычным человеком", который пока неизвестен. Q-40 наблюдает за лагерем. Никаких признаков прибытия или отправления. Отчеты из всех остальных секторов отрицательные. Отправьте сообщение как можно скорее.
Ник заправил разорванную повязку и прислонился к мешкам с рисом. В любом случае, он все еще имел преимущество перед Бургдорфом. Это было уже что-то. Все, что ему, Картеру, теперь нужно было сделать, это спрятаться в Ханое, дождаться прибытия нужного самолета, помешать Бургдорфу вступить в контакт с «обычным человеком» и тайно вывезти его из Ханоя. Другими словами, все, что ему нужно было сделать, было почти невозможно.
Телега подпрыгнула к краю города и свернула на главную улицу, ведущую к рынку. Внезапно он перестал скрипеть. Ник сердито пробормотал и повернул свою старческую голову.
'Что ты здесь делаешь?' - он услышал и увидел вьетнамского полицейского, высокомерно смотрящего на водителя.
— Вы видите, зачем я пришел, — тихо сказал водитель. «Я отвожу свои товары на рынок».
— А, на рынок. Вы ожидаете хорошую цену?
— Откуда мне это знать? Я надеюсь, что это так.'
Полицейский выглядел угрожающе. «Значит, ты можешь наесться земли, пока мы сражаемся за тебя, а? Ну, ты должен заплатить, чтобы войти. Сдаться.'
Ник услышал, как водитель вздохнул и полез в карман. — Плати, — прорычал он. «Тогда берите, и пусть ваши карманы набиваются».
— Этого недостаточно.
— Я еще не был на рынке. У меня больше нет.'
'Так. Кто этот старик сзади? Полицейский махнул головой в сторону Ника.
Водитель пожал плечами. 'Я не знаю. Спросите его сами.
"Почему ты не знаешь?"
— Потому что он мой пассажир, а не мой брат. Я подобрал его по дороге. Я видел, что он устал.
— Как мило с твоей стороны, — насмешливо сказал полицейский и подошел к задней части телеги.
— Эй, старик!
Ник сел в замешательстве и как старик вздрогнул ото сна.
'Какая . ... что, что? — пробормотал он.
— Откуда ты и что здесь делаешь?
«Я из Хайдонга, сэр », — заскулил Ник. «Это было долгое и утомительное путешествие, но, к счастью, иногда меня подвозили. †
'Что ты здесь делаешь!' Полицейский схватил его и грубо встряхнул. «Ух, ты воняешь».
— Простите , что я воняю, сэр. Я приехал сюда продавать опиум.
— Опиум, да? Глаза полицейского сузились. «Опиум стоит много денег. Вы платите за это налоги?
"О, конечно, на каждое семя."
"Ха, конечно, на каждое семя." Агент неприятно рассмеялся. «Посмотрим на эту корзину».
Ник неуклюже снял ремень через голову и передал корзинку мужчине, надеясь, что тот не станет копаться в ней слишком глубоко и не обнаружит двойное дно.
Полицейский полез в корзину и покопался к ней.
"Плохие вещи", объявил он без нужды. «Старая ткань. Ты никогда не выкинешь это, старый дурак. Ах. Может быть, это.' Изящным жестом фокусника он достал маленький благоухающий мешочек. — А может и нет, — он положил его в карман и мрачно усмехнулся Нику.
«Я сэкономлю вам обычную сумму и возьму вместо нее это», — великодушно сказал он. — Но вы не кажетесь мудрым, если носите так много сразу. Они могут ограбить тебя. Он по-волчьи ухмыльнулся и взял еще одни мещочек. «Значит, теперь они не могут отнять у вас много.' Он бросил старую корзину Нику и ушел.
«Проезжай дальше !» — крикнул он человеку на эстакаде. «Вы блокируете улицу. Ну давай же!'
Слегка хлопнул хлыст, и телега тронулась.
Полицейский теперь повернулся к водителям перегруженного велосипеда.
Ник мрачно наблюдал за ним, надеясь, что он оставит свою добычу себе или продаст своим друзьям. Опиум был хорош, хотя с ним еще нужно было поработать, но он содержал вещество, сопротивляющееся обработке и противодействующее привыканию. В каком бы виде он ни применялся, он вызывал нестерпимый зуд под кожей, глубоко в органах. Он хотел бы увидеть его эффект.