— Я не понимаю, как ты мог покупать мясо там…готовить и продавать его здесь... потом покупать его же вновь.
— Присоединяйся к клубу, дружище. Я тебе уже, к черту, признателен только за то, что ты еще здесь... а мог бы тебя потерять. Собственно, ты мог бы и не ответить на тот мой звонок, когда я позвонил по телефону в школу.
В душе я отчасти жалел по этому поводу, но вслух ничего сказал. Несомненно, и не должен был. Он был больной, но не слепой же.
— Приходи ко мне домой вечером. Я расскажу тебе, какие есть мысли, и тогда уже ты сам решишь, что лучше всего делать дальше. Но решение тебе нужно принять быстро, так как время уплывает. А вот не скажи, есть же какая-то ирония в том, куда именно выводят ступеньки из моего склада?
Еще медленнее, чем до этого, я повторил:
— Каждый…раз... первый.
Он вновь улыбнулся:
— Думаю, то ты вполне осознал. Увидимся вечером, хорошо? Вайнинг-стрит, девятнадцатый номер. Ищи гнома с флагом.
8
Я вышел из «Харчевни Эла» в половине четвертого. Шесть часов, которые прошли с того времени до девяти тридцати, были не такими головокружительными, как прогулка в Лисбон-Фолс на пятьдесят три года назад, но все же. Казалось, время одновременно и едва тянется, и безумно мчится. Я поехал домой, к дому, который я приобрел в Сабаттусе{60} (когда наш матримониальный союз распался, мы с Кристи продали наш бывший дом в Фолсе и поделили деньги). Думал, немного вздремну, но, конечно же, заснуть не смог. Выдержав двадцать минут лежания на спине (прямо, как оглобля) с направленным в потолок взглядом, я встал и пошел отлить. Глядя, как моча брызгает в раковину унитаза, я подумал: «Это переваренный рутбир из 1958 года». Но одновременно присутствовала мысль, что все это было обманом, Эл каким-то образом меня загипнотизировал.
Такое вот раздвоение, понимаете?
Я попробовал дочитать остаток еще не проверенных ученических сочинений, тем не менее, не очень удивился, когда убедился, что не в состоянии этого сделать. Орудовать грозной красной авторучкой мистера Эппинга? Вписывать критические суждения? Так это же смеху подобно. Я даже слов вместе собрать не мог. Поэтому я включил трубу (атавистичный сленговый термин из пятидесятых годов; в телевизорах больше нет электронных трубок) и некоторое время переключал с канала на канал. На «Киноканале TMC» я наткнулся на старый фильм под названием «Девушка автогонщика» {61}. И поймал себя на том, что вглядываюсь в старые автомобили и психованных подростков так напряженно, что у меня голова заболела, и я выключил телевизор. Быстро приготовил себе немного поесть, но не смог проглотить ни кусочка, хотя и чувствовал проголодавшимся. Так и сидел на месте, смотря на еду в тарелке, а думал об Эле Темплтоне, который вновь и вновь продает тот же самый десяток, или немного больше, фунтов фарша, и так из года в год. Это действительно было похоже на то библейское чудо с хлебами и рыбами, и как было не родиться тем сплетням о котбургерах и песбургерах, которые распространяются благодаря его низким ценам? Исходя из того, сколько он сам платил за мясо, он должен был иметь просто бешеный доход с каждого проданного им фетбургера.
Когда я осознал, что меряю шагами периметр своей кухни — неспособный ни заснуть, ни читать, неспособный смотреть телевизор, а хорошая еда выброшена к чертям — я прыгнул в машину и поехал назад в город. Было без четверти семь, и на Мэйн-стрит оставалось полно свободных мест для парковки. Я проехал мимо фасада «Кеннебекской фруктовой», удивленно глазея из-за руля на этот облупленный реликт, который когда-то был процветающим местечковым бизнесом. К тому времени уже закрытый магазин имел вид сооружения, которое приготовилось к сносу. Единственными признаками человеческого присутствия были несколько рекламных плакатов «Мокси» за покрытым пылью стеклом витрины (ПЕЙТЕ «МОКСИ» ДЛЯ ЗДОРОВЬЯ! — призывал самый большой из них), да и они уже были такие старомодные, могли висеть там годами.
Тень «Фруктовой компании» протянулась поперек улицы, касаясь моей машины. По правую сторону от меня, где когда-то работал винный магазин, теперь стоял аккуратный кирпичный дом, в котором находился филиал «Ки-Банка»{62}. Кому нужен «зеленый фронт», когда можно заскочить в любую бакалею в штате и выйти оттуда с пинтой «Джека Дэниелса» или квартой кофейного бренди{63}? И нести их не в каком-то там бумажном коричневом пакете; теперь мы, современные люди, пользуемся пластиком, сынок. Продолжается тысячу лет. Ага, кстати, я никогда не слышал о бакалейном магазине с названием «Красное и Белое». Если у кого-то в Фолсе возникает потребность купить продукты, тот идет в IGA{64}, это по 196-му шоссе за квартал отсюда. Прямо через дорогу напротив старой железнодорожной станции, в здании которой теперь работает комбинированное заведение: мастерская по печати рисунков и надписей на майках и тату-салон.
60
Sabattus - основанный под названием Вебстер в 1788 году город (4,5 тыс. жителей) в округе Андроскоггин; название изменено на Сабаттус в 1971 году в честь вождя индейского племени, которое жило на этой территории в ХІХ ст.
61
«Dragstrip Girl» (1957) — черно-белый молодежный фильм о девушке, которая конфликтует с родителями из-за свою влюбленности в богатого автогонщика.
62
KeyBank («Ключ-Банк») — основанный в 1825 году региональный банк, по размерам депозитов принадлежит к 20 самым крупным в США.
63
Allen’s Coffee Brandy — напиток крепостью 60 %, выпускается в Массачусетсе, но особую популярность имеет в штате Мэн.
64
Основанный в 1926 году альянс независимых бакалейных магазинов, в который теперь входят 5 тыс. супермаркетов в 30 странах.