— А я очень проголодался, — перебил меня брат. — Мама, что у нас на обед?
— Сели за стол, потом все разговоры, — вмешался отец.
В нашей семье было принято, что слова отца закон. А вот какое слово ему сказать, уже решала мама.
Вот и сейчас спорить никто не стал и все молча сели за стол, под довольный взгляд матери.
— Миша, а о чем ты хочешь с Антоном поговорить? — спросила она со странной интонацией.
— Да, так… — обсуждать сейчас при родителях свою личную жизнь мне не хотелось.
Во-первых, я еще не знаю, какой секрет скрывает от меня Нора. И если это что-то плохое, то лучше бы это происходило подальше от моих родителей. Даже если сейчас у нее есть другой мужчина (что еще она может скрывать, я и представить не мог), то сдаваться я был не намерен. Сам шесть лет, не в монастыре жил.
А вот узнай сейчас об этом родители — впечатление о моей малышке у них совсем испортиться. И пусть в будущем мы не будем жить вместе с ними, но все ровно лучше, чтобы в семье были хорошие отношения.
— Это связанно с Норой? — вдруг совершенно спокойно спросила мама. И тут до меня дошло, они все уже знали о ее возвращении.
— И как давно? — сдерживая рвущие наружу эмоции, спросил я.
— Мишенька, не злись. Я узнала только вчера, — сразу оправдалась родительница.
— А вы? — обратился к отцу и брату. Мне не верилось, что они все скрывали это от меня. Ладно, родители, они были против Норы шесть лет назад, вряд что-то изменилось сейчас. А вот от Антона я этого не ожидал…
— Мне Наташа вчера вечером рассказала, — безразлично отозвался отец. — Ты же не планируешь, избавившись от одной содержанки, сразу брать другую?
— Вань, ты чего! Хорошая девочка. Уж, точно лучше некоторых, — к удивлению, всех присутствующих мама встала на сторону Норы. — Да, и деньги у нее есть, все же директор известной компании… Зачем ей Миша…
— Директор? — удивился отец. — Разве она тогда не потеряла все?
— Ты меня вообще слушаешь? — разозлилась родительница. — Я сама с собой разговариваю? Что я тебе вчера рассказывала? — вот теперь уже оправдываться будет отец. Он всегда только делает вид, что слушает рассказы любимой жены. И для вида иногда кивает. Обычно срабатывает, но сейчас явно ни такой случай. — Мы заключили договор с французской компанией о продажи дизайнерского нижнего белья в наших магазинах, — догадавшись, что никто ее вчера не слушал, повторила мама.
— Это еще надо посмотреть, какое финансовое состояние у этой компании. А потом уже говорить, нужны ей деньги нашего сына или нет, — сказал свое последнее слово отец. — А ты откуда знаешь, что эта женщина вернулась? — обратился он к Антону, ловко переведя тему.
— Она хочет продать комнату в общежитии, — с радостными нотками ответил брат. Ему явно доставляло удовольствие, что он знает больше всех.
— Вот про это я и говорил. Директор компании живет в общежитии, — теперь уже был доволен отец своей правотой. Не семейка, а детский сад.
— Как я понял, она все это время жила во Франции. А сюда вернулась, только потому, что у нее умер отец. И та комната, как раз принадлежала ему, — бедная малышка, у нее горе, а тут я со своим недоверием. Я почему-то сразу решил, что странное поведение Норы, связанно со смертью ее отца.
— Ты уже продал комнату? — спросила мама.
— Еще в первый день. Она попросила смешную цену за нее, всего один рубль. Вот покупатель быстро и нашелся.
— Рубль? — переспросил отец.
— Как я понял, отношения с отцом у нее были плохие. И вернулась она в Россию, чтобы до конца оборвать все связи. Ну и как вы понимаете, ей была неважна стоимость, главное скорость результат.
— Она уже знает, что комната продана? — глядя на довольное лицо брата, спросил я.
— Нет, конечно. Я ей сказал, что нужна минимум неделя, — теперь уже с гордостью ответил Антон. Ну, хоть какая-то от него польза.
— Миша, ты хочешь сойтись с Норой? — осторожно спросила мама.
— Да, — не скрывая своих намерений, дал свой ответ.
— Ты уверен? — продолжила родительница.
— Да, мне не нужно было ее еще шесть лет назад отпускать. Но прошлое не вернуть, а в настоящем такие ошибки я делать, не намерен.
— Вот тут ты прав, — тихо проворчал Антон.
— Ты про что? — лицо брата вызывало сомнения.
— Что? — попытался тот включить дурочка.
У нас с Антоном небольшая разница в возрасте. И пусть в детстве мне очень бесил мелкий сопляк, который пытался все время преследовать меня. А вот в подростковом возрасте, мы начали более тесно общаться. Появляться в одних и тех же компаниях, а вскоре и вовсе заменили друг другу друзей.