— Ну мать, ты даёшь.
Мы вернулись на кухню, Михаил уже поел и мыл за собой посуду.
— Какой мужчина, — подмигнула Александра. — Привет, Миш.
— Привет, — не понимая, что происходит, ответил муж.
— Это Саша моя подруга, — решила немного прояснить ситуацию.
— Я оставлю вас, думаю вы хотели бы поговорить, — я видела, что ему некомфортно и не собиралась его удерживать.
Как только Миша скрылся из кухни, Сашка посадила меня на стул ожидая рассказа.
— Вот так все и было, — закончила я свою историю.
— Ну ты даёшь.
— А что мне оставалось делать?
— И что теперь ты собралась делать? — я знала, что Саше не нравилось мои действия и была благодарна ей, что она не осуждала меня.
— Получу наследство и тогда все расскажу ему, ну и разведемся тогда.
— Чувствую, что ничем хорошим это не закончится.
— Не нагнетай. Саш, мне еще твоя помощь нужна, — сейчас я выглядела, как кот из Шрека — глаза большие, брови домиком и вымаливающие лицо.
— Хоть чаю налей, — вздохнула Сашка.
— Сейчас, — быстренько вскочила и начала уже во второй раз накрывать на стол, а за одно ещё и мясо на борщ поставила вариться. — Саш, можешь позвонить Вове, пусть найдет информацию про моего мужа. Он спрашивает, а я не знаю, что ответить, — как можно тише сказала я.
— Хорошо, — кушая сырники, кивнула Саша.
— Это ещё не все, мне нужно, организовать беременность, у тебя есть знакомые врачи, — так же тихо спросила я.
— У мамы спрошу, найдем кого-нибудь.
Мы посидели ещё час, точнее Саша хотела уйти ещё сразу, как утолила свое любопытно, ссылаясь на занятость. Вот только я этого не хотела, что мне делать наедине с Мишей? А если он опять будет, что-то спрашивать?
Саша права, боюсь мне не по силам вся эта афера. Фантазии нет, да и врать не умею.
После ухода подруги, я начала готовить ужин. Мы проснулись почти в четыре, туда-сюда и сейчас стрелка часов стремительно приближалась к шести.
Да и мне необходимо чем то заняться. Завтра поеду к нотариусу, узнаю, что дальше мне делать.
Мы поужинали, к моему счастью Миша больше ничего спрашивать о своем прошлом, хотя это показалось не много странным.
В остальном, у нас нашлось множество общих тем и с ним к удивлению было очень легко общаться.
Даже немного грустно стало от того, что все это не по-настоящему.
— Ты прекрасно готовишь, — я убирала со стола, когда Миша подошёл и обнял меня сзади.
И опять я как статуя, боюсь пошевелиться. Со временем он поймет, что между нами не такие близкие отношения или посчитает меня чокнутой. Третьего варианта не дано.
— Прости меня, — прошептали мне на ухо, кожа покрылась мурашками, а внизу живота начало приятно тянуть.
— За что? — сказала я не своим голосом.
— Сегодня первый день нашего брака, а я ничего не могу вспомнить. Сколько бы не старался… Вообще ничего, — пожалуйста молчи, шептала я про себя.
Я развернулась, хотела его убедить, что ничего страшного не произошло, но не успела…
Миша меня поцеловал, сначала нежно, аккуратно боясь спугнуть, а в тот момент, когда я перестала сопротивляться его ласкам… Усилил напор, показывая, что он ко мне чувствует, какие эмоции по отношению ко мне испытывает.
Точнее он показывал мне сейчас, то что я внушила ему. Все это не по-настоящему, вот только в данный мне встало совершенно все ровно.
Мозг перестал работать, больше ничего не имело значения.
Я даже не заметила в какой момент оказалась на столе. Миша стянул с меня майку, отпустил мои губы и начал спускаться ниже.
Лифчик также не задержался на долго, в следующие мгновение он ласкал, сосал и кусал набухшие соски.
Кухня наполнилась моими стонами, хотелось большего… Мои руки уже блуждали по его спине, груди и немного поспешно спускались все ниже.
Миша прервал мои действия, подхватил и направился в сторону спальни.
Меня аккуратно отпустили на постель и прижали крепким телом, уже не сдерживаясь я сняла футболку и попыталась разобраться с джинсами.
Пуговица не как, не хотела поддаваться, у меня даже настрой начал пропадать.
— Малышка, не спеши, — Миша сам расстегнул и снял джинсы и вернулся к моему телу.
Губы, шея, грудь, живот ничего не осталось без внимания, муж целовал все до чего мог добраться.
С каждым поцелуем Миша спускался все ниже и в один момент губы оказались на моих трусиках.
Уже ничего не стесняясь сама посильнее раздвинула ноги, давая Михаилу полный доступ.
Стоны с каждым прикосновением становились громче, и вскоре перешли на крик.