— Один человек не сможет изменить историю. Ну, если исключить случаи убийства ключевых лиц.
— И тут же говорите о Хрущёве, который её изменил. Почему вы, попав в прошлое, не хотите работать, а непременно убивать? Попади вы к Сталину, вы бы стали его убивать?
— Нет, конечно!
— Так почему вам не приходит в голову самая простая вещь: попав в прошлое, пойти к Хрущёву? А?
— Наш разговор становится бессмысленным. Кажется, мне никто не предлагает попасть туда.
— Ну почему? Я предлагаю.
Николай посмотрел на старика. Тот выглядел серьёзным. Как, впрочем, большинство сумасшедших.
— Не смешно.
— А я и не шучу. Я предлагаю вам попасть в прошлое, где у вас будет возможность убить товарища Хрущёва.
— По-моему, вы перечитали ассортимент собственного магазина…
— Идёте на попятный?
— Я просто не верю в чудеса.
— А вы согласитесь. Достаточно произнести слова «Да, я бы хотел попасть в прошлое, чтобы застрелить его», и вы окажетесь в прошлом. В теле человека, достаточно близкого к Хрущёву, чтобы без помех убить его.
— Не верю. Чушь.
— Значит, не скажете?
— Нет.
Николай положил книги на прилавок — настроение было испорчено — и повернулся к выходу.
— Вы ведь их уже сказали, — послышалось в спину.
Вдруг очень сильно закружилась голова…
Николай схватился руками за раковину, чтобы удержаться на ногах. Со звоном упал на кафель бритвенный станок…
«Где я?»
Руки, вцепившиеся в холодный фаянс, не были ЕГО руками. Морщинистые руки человека лет шестидесяти.
Проклятый продавец не соврал. Он действительно каким-то дьявольским способом перенес его в прошлое. В тело человека, близкого к Хрущёву.
В тело старика.
Короткие ноги в чёрных сатиновых трусах, округлый животик под белой майкой…
«Кто я?»
Николай медленно-медленно поднял взгляд к зеркалу. Вгляделся…
Истерично расхохотался. Да уж, ЭТОТ человек был как никто близок к Хрущёву. Ему убить Никиту Сергеевича — раз плюнуть.
Николай хохотал, а в зеркале отражалась знакомая всему миру лысая голова с оттопыренными ушами.
Старик-продавец превратил его в Хрущёва.
Да, я Никита Сергеевич Хрущёв. Теперь — он. Больше не Николай Жуков. И все те слова, которыми называли Хрущёва в будущем — вернее, будут называть — все они обратятся ко мне.
Если я не сделаю всё, чтобы этого не случилось.
Когда я отсмеялся, и вытирал слезы, на зеркале появилась надпись, сделанная чёрным маркером. Мелким разборчивым почерком было написано: «Ты всё понял. Убивать или работать. Твой выбор.»
Умирать?
Не стану. Нет, дело не в трусости. Просто в смерти меня, как Хрущёва, нет смысла.
Знаете, в какой день я стал Никитой?
26 февраля 1956 года.
Как шутили у нас на форуме: «Какими двумя словами можно описать три даты: 8 ноября 1917 года, 23 июня 1941 года и 22 августа 1991-ого? Слишком поздно».
Слишком поздно.
Поздно умирать.
Нужно работать.
Исправлять ошибки.
Получится? Не знаю. Но никто не скажет, что я не пытался.
А там посмотрим, КЕМ вы меня назовете.
Джип, ноутбук и прошлое
Вы попали в прошлое? Неприятно. В двадцатый век? Чуть лучше. Войны не предвидится? Хорошо. У вас с собой автомобиль и ноутбук? Отлично! Отлично? Вы хотели бы оказаться на месте героя рассказа? Подумайте…
По дороге с дачи автомобиль Руслана Лазаревича угодила в стихийный портал.
По крайней мере, он так предположил. С такими вещами он был знаком до сих пор исключительно по фэнтезийным романам. Да и кто смог бы опознать портал при встрече или отличить его от чего-то иного?
Поэтому, когда наперерез машине Руслана бросилось с неба еле различимое облако светящегося голубоватого тумана, и поздний вечер вдруг сменился ранним днем, Руслан подумал именно о стихийных порталах. Этаких дырках в пространстве. Угодивший туда оказывается в другом мире, в иной вселенной. Или…
В прошлом.
Правда, разъяснилось это только позже. А в первый момент, когда полыхнуло ярким светом безмятежное небо, исчезла дорога и "козелок" поскакал по полю, давя и сминая пшеничные колосья, и остановился в незнакомом мире, казалось, что все кончено. Другой бы впал в бешеное отчаяние, может быть, даже захотел покончить с собой. Но не Руслан. Нет, он не отличается повышенной смелостью или приспосабливаемостью к резким изменениям обстановки.
Ему просто нельзя отчаиваться.