— Что ж ты раньше-то не сказала? — в сердцах воскликнул Юра. Ему стало обидно, что такая простая мысль не пришла ему самому, тогда всё решилось бы само собой и он бы не дулся на свою жену. Но и Лиза хороша, если бы она хоть чуть-чуть о нём думала, она бы сама предложила такой вариант. Ведь женские мозги гораздо более изощрённые, вон как она оправдывала свою поездку…
— Ладно, братец, не расстраивайся, — прервала его мысли Наташа, — если хочешь, перебирайся ко мне, я найду для тебя место в каком-нибудь чулане.
— Я наверно так и сделаю.
Юра лёг спать и долго ворочался, не ощущая рядом тёплого, хорошо изученного и ставшего уже родным тела жены.
Позвонили ему глубокой ночью. Он мысленно обругал заказчиков, которые лишали его нормального отдыха. И так он всю жизнь мучился от бессонницы, а тут ещё это дурацкое дежурство. Юра провозился с программой до самого утра. Ложиться уже не имело смысла. Он позавтракал и поехал на работу. Там он вертелся как белка в колесе и вместо положенных 8 часов проработал 10. Голова его раскалывалась и он чувствовал ужасную усталость. Дома на автоответчике его ждало послание от тещи. Вера Николаевна жаловалась на сердце и просила Юру позвонить. Обычно это означало, что он должен отвезти её в госпиталь и провести там полночи. Но самое обидное, что всё это бессмысленно. Диагноз он мог поставить уже сейчас, не глядя на больную. Её приступы носили чисто психологический характер. Теща не могла объясниться по-английски и боялась этого больше, чем всех своих болезней вместе взятых. Юра её не осуждал: она недавно приехала в страну и не знала как себя вести в простейших ситуациях. Каждый визит в магазин был для неё испытанием. Она покупала не то что хотела, а платила больше, чем могла себе позволить. С продавцами она объяснялась языком жестов, вставляя для большей ясности русские слова, и хотя американцы заученно улыбались, недовольство в глазах скрыть не могли. Юра сочувствовал ей, однако расплачиваться за её неудобства своим здоровьем не хотел. Проклиная всё на свете, он поехал к тёще. Вера Николаевна встретила его радостной улыбкой.
— Вы хорошо выглядите для больной, — не удержался он.
— Пока ты ехал, мне стало лучше. Если бы ты остался у меня, я, пожалуй, обошлась бы без врача.
— Не могу, Вера Николаевна, ваши соседи станут говорить, что я спал с тёщей.
— Тем более. Представляешь, как это поднимет мой авторитет. Я им ещё по секрету сообщу, что после того как ты проводишь со мной ночь мне всегда становится легче.
— Вы даже не погрешите против истины.
— Конечно, не погрешу, — согласилась она, расстилая ему постель.
Ему показалось, что телефон зазвонил через несколько минут. Не открывая глаз, он нащупал трубку.
— Алё.
— Привет, Юра, это я.
Лиза!?
— Я так и подумала, что ты здесь. Мама в порядке?
— Да.
— Мне надо, чтобы ты отправил по факсу копию моего водительского удостоверения в Американское посольство в Париже. Ты знаешь, где оно лежит?
— Американское посольство?
— Юра, международные разговоры дорого стоят, слушай меня внимательно и не задавай лишних вопросов. Ты знаешь, где моё удостоверение?
— Да.
— Запиши номер факса.
— Что случилось?
— Ничего страшного, я потом всё тебе объясню.
— Объясни сейчас.
— У меня украли паспорт, а в посольстве сказали, что восстановить его могут только при предъявлении удостоверения личности.
— Как это произошло? — спросил Юра, но Лиза уже повесила трубку.
Украли паспорт. Кому он нужен? И как вообще могли его украсть, если он был спрятан под нижним бельём. Очень уж квалифицированными должны быть французские воры-карманники. Да и карманниками их назвать нельзя. Нательники или интимники. И почему Лиза просила прислать только свои документы? Стало быть, у Натки кошелёк не украли. Значит, 18 летняя девушка следит, чтобы к ней никто не залез под платье, а замужняя женщина нет? Могла бы объяснить, чёрт побери, его нервы стоят гораздо дороже международных переговоров.
Телефон и название гостиницы, где остановились Лиза с Наткой, Юра оставил дома. Он посмотрел на часы. Было 4 часа утра. В Париже теперь полдень. Значит, они где-то гуляют и он сможет поговорить с ними только вечером. Юра заглянул в спальню тёщи. Вера Николаевна продолжала мирно спать и Юра подумал, что крепкая нервная система у Смирновых наследственная. С такими нервами можно легко перенести любые стрессы, особенно если по глупости и недомыслию создаёшь их для своих ближних. Он поворочался некоторое время, и, поняв, что заснуть всё равно не удастся, оставил тёще записку и поехал домой за водительским удостоверением жены. На работу он пришёл невыспавшийся и злой. Голова болела ещё сильнее, чем накануне. Он сделал копию удостоверения и написал сердитое письмо, в котором просил секретаря посольства передать своей жене, миссис Смирновой, что Миннеаполис и Париж находятся в разных временных поясах и когда у них утро у него глубокая ночь, что он пока ещё не выиграл лотерейный билет и вынужден, как простой смертный, ежедневно продавать свой труд акулам империализма, которые имеют наглость требовать, чтобы он приходил на службу регулярно и без опозданий. Кроме того он просил напомнить миссис Смирновой, что мужа её зовут Юрий, а не Наполеон и пяти часов в сутки для нормального отдыха ему мало, поэтому если у неё опять возникнут трудности, она может звонить ему днём на работу, а не среди ночи домой.