Приказав Борну следовать за ним, Сорквик направился в тот отсек, где стоял его "Золотой лорд". Поднявшись на борт шатла, он попросил Микки доставить его на Галан, но тот опешил и спросил:
– Но как, Сорки, ведь мы находимся в четырёх стенах.
– Сейчас я это дело исправлю. – Со смехом успокоил его Борн и телепортировал шатл в открытый космос.
Император так и ахнул:
– Борн, мальчик мой, так же и надорваться недолго!
Борн Ринвал усмехнулся и сказал:
– Ваше величество, если вы позволите, то я сейчас прыгну до самой Стены, а затем от неё до противоположной и сделаю это раз двадцать подряд, но и после этого не притомлюсь. Это ведь совсем крохотный кораблик.
Микки немедленно подтвердил:
– Да, Сорки, этот парень один из самых лучших телепортистов провинции Мободи. Настоящий дальний прыгун. Когда я прилетал в Мо, он буквально в каких-то три секунды прыгал до Поркера, а потом возвращался обратно. Скажу честно, у меня самого на то, чтобы проложить курс до этой планеты, ушло бы минуты две с четвертью.
Сорквик устало улыбнулся и сказал:
– Ну, что же, Микки тогда прокати нас вокруг Сиринеллы. Теперь уже ничто не мешает мне посмотреть на этот зелёный мир, а мы с Борном пока треснем по доброму кубку "Ракетного топлива".
Император взял Борна Ринвала под руку и повёл его в свою каюту, пусть и небольшую, но очень уютную и роскошно убранную. Там, в гостиной он с тихим стоном рухнул на диван-трансформер и жестом предложил своему гостю сесть в такой же напротив. Хотя Борн и бывал частенько в Роанте, он никогда не видел императора в домашней обстановке, а потому очень удивился, когда а-девушки, сбросив с себя вакуум-скафандры, тотчас принялись ухаживать за ними обоими, но весьма странным образом.
Весело пошептавшись между собой, они стали, вдруг, говорить, что парням нужна хорошая разрядка. Для Борна давно уже не являлось секретом, что Микки и все его многочисленные потомки обоего пола одержимы весьма странной идеей, вправить мозги всем галанцам по части секса и брачных отношений. Более того, он уже столкнулся с этим сам и понял, что так оно и есть. Им всем действительно нужно было вправлять мозги. Так, однажды проведя ночь с чудесной а-девушкой Майной, он наутро понял, что теперь один из сыновей или внуков Микки должен обязательно одарить своими ласками его Зои и сделал всё для того, чтобы это случилось.
Они оба страдали одним и тем же любовным недугом, были ревнивы просто до умопомрачения, чем, порой, превращали свою жизнь в сущий ад, но после того, как Майна коснулась своими губами его израненной души, он словно бы родился заново. Через пару недель после своей очередной отлучки на остров Равелнаштарам он обнаружил, что и его Зои, милая, нежная Зои, тоже переменилась. Не веря в своё счастье он задал ей вопрос и она призналась, что провела три ночи с Алексом, сыном Микки. Наверное в глубине души Зои в тот момент думала, что Борн набросится на неё с кулаками, а он вместо этого сжал жену в объятьях и покрыл поцелуями её лицо.
Только теперь, на двадцать восьмом году супружеской жизни, они оба поняли, как сильно они любят друг друга. От их былой взаимной ревности не осталось и следа и теперь буквально каждая их ночь стала волшебной, а после того, как они пожили пару недель в Варкенардизе, Борн, пройдя под руководством Велимента обязательный для всех космошахтеров курс обучения, и вовсе стал боготворить Зои. Так что он прекрасно знал о том, чем могут одарить дочери Микки каждого мужчину, но ему и в голову не приходило, что Сорквику тоже перепадало от их щедрот.
Борну и без того нравились а-девушки, охранявшие императора Галана и он, глядя на них, был полностью уверен в его безопасности. Они не подпускали к императору ни одного человека и буквально каждого, кто находился рядом с ним, держали на прицеле своих бластеров. Но сегодня они предстали перед ним в совершенно ином облике, невероятно очаровательными красавицами и обворожительными любовницами. Миниатюрная и утонченная смугляночка Луиза, высокая и статная золотоволосая красавица с изумрудными глазами и роскошным телом Инга, гибкая и стройная, словно тростиночка, блондинка Элейн с телом столь белым, что оно, словно бы светилось изнутри. Русоволосая, смешливая Регина, лицо которой было таким красивым, что он неё было невозможно отвести взгляда и Ангелина с грацией богини и пышной гривой медно-каштановых волос.
Миниатюрная, словно куколка, Луиза, жгучая брюнеточка с тонкой талией, первой показала пример своим скорее уж не сестрам, а подругам. Она птичкой вспорхнула на спинку дивана и села позади императора, широко раскинув ноги и крепко стиснув его бока маленькими ступнями, отчего Сорквик блаженно заулыбался. А-девушка, склонившись над ним так, что Борну стали видны сквозь декольте туники её очаровательные кремово-смуглые груди с нежно-сиреневыми сосочками-ягодками, принялась массировать ему плечи и что-то нашептывать. Императора буквально затрясло и он, стиснув зубы, громко застонал.
Откинув голову назад, Сорквик приоткрыл губы и Луиза, прогнувшись ещё сильнее, принялась целовать его лицо. Инга и Элейн немедленно подсели к его императорскому величеству справа и слева и тотчас принялись стаскивать с могучего, всего в узлах тугих мышц, монаршего тела рубаху. Они, нисколько не стесняясь гостя императора, целовали шею и грудь Сорквика и тот буквально млел в их объятьях. Борн стыдливо отвёл взгляд и даже вздрогнул от неожиданности, так как к нему шла обнаженная Регина с бокалом "Старого Роантира" в руках, а её сестра в это время снимала с себя узенькие трусики. В это время император выдохнул:
– Драгоценные вы мои, как же мне с вами хорошо.
Регина, чья красота буквально сжигала Борна и поражала его беспримерно, подошла к нему вплотную и слегка подтолкнула своей изящной ножкой его косолапую, матросскую ножищу, заставляя его сдвинуть колени вместе. Борн безропотно повиновался и Регина сначала села на его колени верхом, а потом стала медленно приближаться к нему. Моряк, которому ещё не доводилось видеть столь откровенных девушек, буквально вжался спиной в диван, а Регина, привстав на коленках, поднесла к его губам бокал с вином и позволила ему отпить всего лишь один маленький глоток.
Недовольная тем, что Борн убрал от неё свои руки, Регина взяла его сначала за левую руку, чтобы властно положить её на свои ягодицы, а потом, перехватив бокал, положила его правую руку к себе на грудь и принялась словно пританцовывать перед ним. Ангелина, забравшись на диван, прижалась к нему сбоку и потянула вниз вакуум-застёжку его космокомбинезона, после чего её рука скользнула внутрь и принялась ласкать тело отважного моряка. Регина, чуть слышно посмеиваясь, передала ей бокал с вином и стала стаскивать с Борна космокомбинезон с такой силой, что сверхпрочная ткань, сотканная в Иркумии, чуть не порвалась.
Моряк, чтобы не лишиться космокомбинезона, быстро стащил его с себя и оказался по пояс голым. Регина, запустив пальчики в его волосатую, татуированную грудь, громко застонала и Борн не на шутку испугался, а она привстала ещё выше и буквально заставила его покрыть грудь а-девушки поцелуями. Ангелина, тем временем, тоже постанывая, ласкала то его, то свою сестру именно в тех местах, которые бедный моряк в этот момент хотел бы спрятать за самым плотным и толстым брезентом. А ещё Борн боялся услышать сердитый, властный окрик императора, но, тем не менее, тоже стал ласкать, обнимать и целовать сразу обеих девушек.
Ангелина поила вином то его, то свою родную сестру, на которую она не была похожа ни капельки ни внешне, ни даже по характеру. Впрочем, Борн вовсе не считал их сестрами, хотя они обе и были дочерьми его друга Микки. Он распалялся всё больше и больше. В голове его всё гудело и грохотало, как во время урагана, но тут его быстро отрезвил и вернул к действительности вопрос императора, который спросил его дружеским тоном: