«Гибель богов» — мрачная трагедия, в ней господствуют образы зла. Положительные герои лишены свободы воли и становятся орудием темных сил. При большом числе лейтмотивов из трех предшествующих частей тетралогии количество новых невелико, и почти все они отмечены угловатыми, зловещими гармоническими и мелодическими оборотами. Характеристики действующих лиц даны в острых психологических столкновениях, поэтому важную роль приобретают ансамбли.
Пролог состоит из двух контрастных сцен, разделенных оркестровой картиной. Ночному пророчеству норн присущи темные, сумрачные краски. Оркестровая картина рисует восход солнца. Она подводит к большому дуэту Брунгильды и Зигфрида, проникнутому ликующим чувством. Завершает пролог симфоническая картина «Путешествие Зигфрида по Рейну», также светлая по колориту используемых здесь лейтмотивов (звонкая фанфара рога Зигфрида, широкий распев мотива любви, красочно-изобразительное колыхание волн Рейна, манящие зовы русалок).
Резким контрастом начинается I акт. Тревожная первая сцена — беседа Гунтера, Хагена и Гутруны — прерывается радостной фанфарой лейтмотива Зигфрида, но в момент встречи героя с Хагеном, как роковое предостережение, звучит зловещий лейтмотив проклятья. Центром сцены служит клятва побратимства Зигфрида и Гунтера («Жизни цветущей свежую кровь пролил я в это питье») с энергичной, волевой и суровой мелодией, Завершает 1-ю картину грозная и ироничная «Сторожевая песня» Хагена. Волнение и беспокойство парят во 2-й картине, состоящей из двух диалогических сцен. В первой основное место занимает рассказ валькирии Вальтрауты о близком конце богов; вторая сцена рисует борьбу Брунгильды с Зигфридом, явившимся в образе Гунтера.
II акт насыщен драматическими событиями. Он начинается призрачной ночной сценой нибелунга Альбериха с Хагеном «Спишь ли, Хаген, мой сын?». Контрастен небольшой светлый эпизод Зигфрида и Гутруны. Жутким весельем проникнут диалог Хагена с вассалами — его открывает мрачное звучание воловьего рога. Сцена свадьбы — кульминация оперы. Трижды повторяется беззаботный свадебный напев в оркестре, отгоняя трагические ансамбли. В центре первого из них — клятва на копье «Ты, священное оружье, будь мне свидетелем клятвы»; жесткий угловатый лейтмотив звучит вначале у Зигфрида, затем, более взволнованно, у Брунгильды. Второй ансамбль — терцег мести: в нем сочетаются глубокое горе Брунгильды, коварная решимость Хагена, отчаяние подавленного стыдом Гунтера.
III акт распадается на две противоположные по настроению картины: светлую, безмятежную — на лоне природы и мрачную, гнетущую — в замке Гибихунгов. Оркестровое вступление строится на красочной перекличке рогов за сценой: звонкой фанфаре рога Зигфрида отвечает зловещий воловий рог Хагена. Затем возникает картина спокойно текущего Рейна и веселых русалочьих игр (терцет дочерей Рейна, построенный на их безмятежном лейтмотиве, напоминает первую сцену «Золота Рейна»). Светлое настроение царит и в диалоге русалок с Зигфридом; его обрамляет звонкий лейтмотив рога. Центральное место занимает большой рассказ героя о своем детстве «Миме, карлик, старый ворчун». Здесь сменяются разнохарактерные эпизоды, пронизанные ощущением радости жизни: первый сопровождается лейтмотивом ковки, во втором возникают лейтмотивы шелеста леса и птички‚ в следующем — мотивы огня. Рассказ прерывается предательским ударом Хагена — грозно звучит мотив проклятья. Вторая часть рассказа — просветленное лирическое воспоминание о Брунгильде. Завершает 1-ю картину «Траурный марш на смерть Зигфрида» Я величественная эпитафия герою. В этой мощной симфонической фреске, обрамленной мотивами судьбы и проклятья, с редким мастерством соединены важнейшие лейтмотивы предшествующих опер: композитор воскрешает прошлое, напоминая о славных подвигах, о великой любви Зигмунда и Зиглинды, Зигфрида и Брунгильды. 2-я картина начинается сценой трагических предчувствий Гутруны. Завершает ее обширный монолог Брунгильды; богатство настроений при общем возвышенном, торжественном тоне, приподнятая декламация, большая внутренняя сила придают ему подлинное величие. Обрамляет монолог героический эпизод, построенный на сверкающем лейтмотиве огня. Лирические воспоминания о Зигфриде «Как солнце светит свет мне его» сменяются патетическим обвинением Вотана «О вы, хранители вечные клятвы». Оркестровое заключение тетралогии живописует мерное течение Рейна; возникают величавые аккорды гибнувшей Валгаллы, и как луч надежды на иное, светлое будущее звучит экстатический певучий лейтмотив, возвестивший в пророчестве валькирии грядущее рождение спасителя мира — Зигфрида.