— Я тоже не обижаюсь, ни в коем случае. Вы вправе злится — я обидел вашу дочь. Не знаю, сам бы как поступил на вашем месте.
«Обидел…»
Его слова заставляют мужчину притихнуть. Задумчиво глядя на этого парня, Ник больше не видит в нём разгильдяя-мажора, которого так совсем ещё недавно хотел ударить прикладом ружья. «Он здесь».
«Чёртов подлец сидит сейчас здесь, рядом с ним… Он приехал!»
— Простите, слов нет, как я виноват перед вами. Мне жаль. — в голубых глазах парня боль с тоской, сцепленные в наручниках руки напряжены, — Я потерял ваше доверие, но хочу всё исправить. Поэтому я прилетел. — поднимает он решительный взгляд. — Мне нужно с ней поговорить, прошу позвольте. Я должен ей всё объяснить… объяснить вам всем.
— Думаешь, сто́ит?
— Уверен. Хотя ещё недавно сомневался. Не мне одному это нужно, вернее даже, правильнее будет сказать — не для меня. Это ради неё. Ей решать, прощать меня или нет, после всего, что я сделал, но мне нужно с ней увидеться, нужно кое-что рассказать… Это очень важно.
— Удивил ты меня. — произносит Ник тихо, — Очень удивил. — вымолвил и поднялся на ноги, — Офицер! — позвал, направившись к маршалу Миранде. — Пожалуйста, офицер, выслушайте меня, ради всего святого.
Не отрывая взгляда, Итан стоит упершись лбом в прохладное стекло большого окна. На взлётной полосе разгоняясь, набирал скорость самолёт.
«Проклятье».
Он ненавидит летать. Жёлтые огни, оранжевые, красные, стремительно сменяя друг друга, превращаются в пёструю ленту… От одного только этого воспоминания в дрожь бросает. «Ещё совсем чуть-чуть, немного»… сердце стучит и потеют ладони. Играя желваками, он крепко держится за сиденье и не может отвести взгляда от крошечного окна.
«Чёрт, да уймись ты!» Моргнув, наконец, осознаёт, где находится, а эта ведущая в небо дорога вот-вот оборвётся и останется далеко-далеко внизу. Громадина воспарит в свинцовые облака и, медленно растворяясь в сумраке, унесёт с собой и скроет меж вспыхнувших звезд его любимую… бросив его здесь, позади, мизерного и одинокого… одинокого вновь, без Неё.
Две вещи наполняют сейчас его душу — корёжащий страх ожидания и притихший, замерший гнев. Обе подёргиваются внутри, мучают, но не дают натворить глупостей. Как лежащие на весах, уравнивая друг друга, создают некий извращённый баланс его долбанного Я, никогда уже, похоже, и ни за что неизменчивого.
Он ненавидит себя.
Застыл статуей у окна, а сам разрывается на другие версии самого себя. Худшие версии, стянутыми липким, вязким смольным, еле контролируемым гнильём… орёт на маршалов, обвиняет Ника, колотит толстенное стекло кулаками скованными наручниками, и бежит… наплевав на всё, отталкивает всех, вырывается и бежит со всех ног к выходу, чтобы помешать, не дать взлететь, преградить путь.
— Они успеют. — виноватое слышится за спиной, — Успеют, вот увидишь. — говорит Ник, а в голове у Итана одно — «Почему?»
— Зачем вы так? — скрипуче спрашивает в ответ, не оглядываясь.
— Чтобы была, как можно дальше от тебя.
Услышав это, парень вспоминает слова Рика… те самые, первые его слова после их с Нурой всплывшей правды и его побега от неё. Те, первые мысли друга обо всём этом и то, как защищал её от него, просил не мучить. Вспоминает и кривит рот в усмешке. В полной отчаяния, истеричной, беззвучной усмешке.
Лучший друг, конечно, сам хорош, но его — Итана это ни в коем случае не оправдывало.
«Интересно, а к ней в пару Смита они одобрят? Вот же, блять, будет забавно».
— Я не хотел, чтобы ты с ней общался, решил, тебе нельзя доверять. Ты будто сущее проклятье. Но, чувствую, что от меня уже ничего не зависит. Единственное тебе скажу — больше не позволю тебе так к ней относиться.
Конец посадки рейса Нуры уже объявили. Её самолёт сейчас взлетал, или нет, Итан не был уверен, как и в том, что ему делать дальше. Ни единой мысли, наглухо никчёмное состояние, полной безнадёжности.
— Лилли? — уже не в первый раз вызывает ту Хорч по рации. — Лилз, приём.
Он недавно здесь, вернулся и вёл себя теперь иначе… не цеплялся с расспросами, оставил в покое свой блокнот и, узнав от напарника, что дочь Прайнса в аэропорту, сразу же принялся за поиски, лишь бы не иметь более никаких дел с Маккбрайдом.
— Слушаю, Том.
— Ну, что скажешь?
— Ничего нового. Всё, что нужно, я передала. Девятый молчит. Самолёт на полосе.
— Вижу, что на полосе. Куда они там провалились? Пошли кого-нибудь, сходи сама… Лилз, это важно! Лейтенант звонил.
Темнеет.
«Слишком быстро».
Итан смотрит на моргающие огни самолёта, что уже в небе, и затем вдаль, на чужой город, а туман сумрака, расползаясь на глазах, обволакивает всё вокруг: командную башню, склады, оставленный транспорт на стоянках и перроне, пустой трап. В полумраке мерцают бескрайние полосы и рулевые дорожки. Вскоре вспыхивают прожектора. Закат постепенно меркнет, оранжевый свет зимнего солнца тает, уступая чернильной мгле и в зале, повсюду в здании, над головами людей зажигается свет.
В этой части аэропорта безлюднее и тише. Посланный в помощь патруль почему-то до сих пор так и не прибыл. В сами кабинеты отдела безопасности, к которым привели Итана с Ником для оформления, их так же так и не завели. Вместо этого, наоборот, из-за закрытых дверей то и дело высовывались любопытные «важные» морды, гордо носившие на предплечье круглую вышивку TSA[137]. Подходили, негромко интересовались у Хорча с Мирандой как обстоят дела. Поглядывали на задержанных и расходились, кто куда, по своим «важным» обязанностям, или же прятались обратно за этой, такой же «важной», как и они сами дверью. Видимо, не каждый день здесь — в этом не таком большом аэропорту «Баргстром», в сравнении с огромным «О’Хара», происходят подобные события. А, возможно (что на взгляд Итана выглядело намного логично-правдоподобнее), им просто-напросто было до жути интересно посмотреть на неслыханного хама, сынка какого-то там известного папки-миллиардера, которого они скорее всего и знать не знают, но поискав в сети, будут удивлены узнав, что многие из них ежедневно пользуются принадлежащими ему, вполне себе знакомыми марками бесчисленных продуктов и услуг, предоставляемых множеством магазинов, сервисов и всего остального прочего универсального, вплоть до автозаправок. Ну просто супер-возможность прославится куда быстрее, нежели жалкие попытки развить бизнес собственными силами.
Прошёл час. Час с момента, как Итан ступил на злосчастный тротуар в поисках своего жёлтого такси. Час, как мог бы смотреть в Её светлые глаза и держать тонкую тёплую ладонь.
Ник не скажет, что ему жаль, а парень не ответит, что понимает. Он уже нихрена ничего не может понять. Всё, что творилось в последний месяц до абсурда необъяснимо и нелепо. Всё, что он пережил и пытался исправить, кажется сейчас бессмысленным.
А время тянется в ожидании неизвестного. Мысли сменяют одна другую, негатив незаметно захлёстывает отчаянием. Самолёт исчез, с ним и надежда на скорое воссоединение. Седой фермер в дутой жилетке больше не такой эмоциональный и ярый, как был при встрече, и притихший на какое-то время, стоящий рядом, так же молча глядящий на спускающуюся ночь, сейчас неожиданно реагирует на что-то за спиной, оглядывается, позвякивая цепочкой оков, и тронув Итана за локоть, негромко произнося, улыбается:
— Посмотри-ка туда. — кивает куда-то в сторону. — Посмотри кто здесь.
Нура стояла с сумкой в руке посреди широкого коридора, на бледном лице немыслимая озабоченность. Когда парень оборачивается, она роняет сумку.
Её попросили выйти из самолёта почти за минуту до взлёта. Ничего толком не объяснив, лишь сказали, что у её отца проблемы. Хмурый стюарт даже не помог снять сумку с багажной полки, стоял над душой, раздражённо постукивая пальцами о спинку находящегося рядом кресла, пока девушка обессиленными от волнения руками тянула за лямки. Ехидно-любознательные взгляды пассажиров, недовольная бортпроводница у двери. В конце трапа никого, но навстречу спешит полная женщина в форме. На попытки узнать у той в чём же дело, Нура получает ужасающую новость о перестрелке на парковке. На ватных ногах, с выпрыгивающим из груди сердцем она не помнила, как её несколько раз в прямом смысле передали из рук в руки и, по итогу, проводив через всё здание, сослались на нехватку времени и отправили дальше одну. Ожидая увидеть всё что угодно — скорую, тела в лужах крови, раненого Ника, Нура совершенно не ожидала увидеть Итана.
137
TSA — Transportation Security Administration — управление (администрация) транспортной безопасности.