По крайней мере попытается. И всё пройдёт.
«Ну-ну!»
«Ок, если не сразу, то обязательно после». «Время лечит…» — кажется так утверждала Кристина. Остаётся притвориться вменяемой минут на десять, пока не уедут… и отпустить его, в последний-предпоследний раз.
— Нура, я… — подозрительно настойчиво повторяет парень. Усмешка исчезла, горькая маска стала еще заметнее. Побледнел.
Больше ждать нельзя, еще немного и у неё истерика начнется! «Нужно освободить его от этого».
— Прекрати это, пожалуйста! — понеслись слова стихийным потоком. — Не подбирай безобидных слов… Не нужно меня жалеть!
Ей так хотелось отсрочить этот разговор. Он станет последним и разрушит их непредвиденную недолговечную встречу.
Итан в недоумении. Видя это, Нура спешит подобрать ещё более нужные слова, которые освободили бы его от воображаемого обязательства, причинявшего столько тягот.
Собравшись с духом, продолжила. — Я просто хочу, чтобы ты не волновался.
Выдержит ли её нервная система? «Попытаться нужно». Ведь, даже если не рядом с ней… он должен быть счастлив с кем-то другим. Чего бы ей это ни стоило.
— Не смотри так. Всё будет нормально. — благодаря долгому притворству и лицедейству перед Ником ей удивительно хорошо удаётся сохранить внешнее спокойствие. — Никто ничего не узнает, обещаю. Я уйду из университета, буду держаться подальше и… Не к чему это всё. Я прекрасно всё понимаю. Теперь можешь уйти.
— И что же по-твоему ты так «прекрасно» понимаешь? — спрашивает с внезапной злостью Итан.
— То, самое. — пищит она стыдливо.
«Дурацкое положение».
— Нура Дженсен! — красивое лицо Маккбрайда младшего искажает престранная гримаса. — Ты думаешь, я бросил тебя из-за того, что мы родственники?!
«Боже, да у него почти безумный вид!»
— Ээ… — в голове всё перемешалось. — А разве нет?
— Да! Из-за этого отчасти, но… Нет же! Я просто, я… Я был шокирован. Я хочу сказать что, когда узнал об этом… Эта новость свела меня с ума! Я испугался.
— Испугался?
— Ты даже не представляешь как! Я испугался за тебя, за то, как это тебя ранит. — буравит он глазами, — Я ведь обещал, обещал сам себе… — и печально выдыхает. — Нет мне прощенья.
— Значит… — потеряв устойчивость, хлопает глазами девушка. — Для тебя не это самое ужасное. Тогда… Прости, но я уже ничего не понимаю. Почему ты так поступил?
Потрясение настолько велико, что в голову не приходит ничего вразумительного. А он опустил глаза и замолчал; она даже решила сперва, что он не расслышал.
Сделав глубокий вдох, попыталась сосредоточиться, — Знаешь, — начала с еле заметной, неуместной улыбкой. — Когда я поняла, что Ричард имеет в виду, говоря, что они с папой одной крови, то сразу подумала, что твоё исчезновение из-за него. Что это он запретил тебе со мной видеться.
Ожил, качает головой. — Вовсе нет. Ничего он мне не запрещал. Это только моё решение.
— Оу!
Повисла пауза.
Жалкая Нура у окна, и он — офигенно красивый парень из снов, посреди её бирюзовой комнаты.
Грудь сжимает стальным обручем. «Она что, пытается впасть в очередной ступор?» Неожиданно стала мазохисткой и полюбила самоистязание?
— Й-ясно. — прохрипела заикаясь, когда вернулся дар речи.
— Что тебе ясно?! — взрывается Итан. Какой-то незнакомый тон. Даже не разобрать сразу его настроение.
«Да то, что в тот вечер ты сам решил меня бросить!» — прокричала про себя и закусила губу.
— Нура! — один шаг и он уже возле неё. Отшатнувшись от неожиданности, она хватается за подоконник. — Я должен перед тобой извиниться! Я был полным идиотом. Умоляю, выслушай! Когда я выяснил правду, то в пух и прах разругался с отцом. Разум помутился… Помню лишь дорогу, как ехал к тебе… Я был дико зол, просто в ярости и… разбил машину. А потом нажрался вусмерть там же, в баре. Хотел тебе позвонить… но, не успел. Прости, прости меня! Можешь ударить меня снова, если хочешь! Оливия вытащила меня оттуда и отвезла в особняк, где я утопил телефон в бассейне. Наутро чуть не подох с похмелья, а когда очухался, то… — он набрал в грудь побольше воздуха. — То получил твоё безжалостное смс.
Неохотно оторвавшись от прекрасного лица, её глаза метнулись к электронному будильнику, стоящему на прикроватном столике, и обратно:
— Какое из тысячи?
— В котором ты посылаешь меня нахрен.
Прыснув, не в силах сдержаться, девушка, тем не менее, быстро успокаивается. На душе полегчало.
— Итан, — произносит, чувствуя, как пылает на губах любимое имя. Старая рана в груди запульсировала, готовая вскрыться, едва ему стоит исчезнуть. — Итан, я не писала тебе ничего подобного.
— Хах, — как-то невесело посмеивается он. — Не веришь мне… Почему ты не веришь?
— Дело не в этом. — вскидывает брови девушка. — Эти сообщения мои и я точно знаю, что писала.
— Нет, не знаешь! — возрожает он лихорадочно и начинает шарить по карманам, — Ты просто не помнишь, от расстройства. Это было… Погоди-ка, — нащупав айфон, вынимает и, судорожно водя пальцем по экрану, ищет нужный чат. — Вот.
Сузив глаза, Нура принимает в свои руки его сотовый.
Я не хочу тебя видеть…
… эгоистичный лжец…
Не приближайся ко мне… Оставь в покое.
Я ничего больше не хочу.
— О! — срывается с губ на чьи-то чужие, необычайно правдивые слова. — От меня.
— Ты что, правда, не помнишь?
— Итан…
— Не важно! Я лишь хочу сказать, что, хоть это и не оправдание моим дальнейшим тупостям, но это твоё сообщение всё изменило. До меня только в этот момент дошла вся серьёзность того, что я натворил…
— Оно не моё!
— Что? Нура, я не виню…
— Ещё бы! Не моё, говорю же! Да и не так всё там… безжалостно. Покажи, когда оно пришло. В три часа? К этому времени я уже прекратила попытки связаться. Ты пропал. Ни единого звонка, ни буквы… и при этом, ты был в наиполнейшем порядке. Я уже отлично была в этом уведомлена.
— В «наиполнейшем»? Что это значит?!! «Уведомлена»… Кем?! Да я башкой об стенку от бессилия бился! И, что ещё за «ни буквы»? Я телефон оборвал, а ты меня беспощадно заблочила!
— Ох, — устало жмурится Нура, потирая виски, — Перестань, никто тебя не блочил. — но на его совершенно невменяемый вид, ничего больше не придумала иного, как просто сунуть ему в руки свой сотовый. И какого́ же было её удивление, когда Итан оказался прав. Его номер действительно находится у неё в чёрном списке.
— Невозможно. — проговорила затравлено, — Я бы никогда так не поступила. — но задумавшись, решила, что третье слово последнего предложения было лишним.
— Кто же тогда? — вовсе не ей задаёт он вопрос. На глазах меняется в лице, больше не чокнутый. Потирая подбородок, отступает и, вдруг, рычит одно единственное имя. — Кристалл, чтоб её!
— Нура! — окликает Элла. — Я нашла твой телефон!
— История повторяется, — посмеиваются кошачьи глаза. — Я обожглась и хочу тебя предупредить о том же.
— Чё-ёрт. — доходит до девушки.
— Вот тварь! — в бешенстве орёт Итан, сжав кулаки, — Ну просто бесчеловечная стерва! Конец ей, — бросается к Нуре, — Обещаю, вернусь и разорву ведьму в клочья! Заставлю её оставить нас в покое. — и уткнувшись в плечо, обнимает так, что рёбра трещат, — Это всё меняет… — судорожно бормочет в волосы. — Боже, как же я рад…
— Дышать не могу! — пищит девушка и он ослабляет хватку, однако из объятий не выпускает. С величайшей осторожностью подталкивает к кровати, усаживает и гладит по щеке.
— Посмотри на меня. — просит мягко, в голубых глазах неистовое волнение. — Нура, я так люблю тебя…
Невероятный сон — реальность. «Уму не постижимо!»