— Тогда тебе стоит заняться чем-то другим. Плаванием, например.
Нура поджала губы.
«Ага, конечно».
Люк ушёл. Девушка не успела дойти до своей кровати, на которой лежал открытый ноутбук с интересным фильмом на паузе, как в дверь вновь постучали. Она раздражённо простонала и пошла открывать, а распахнув дверь, в изумлении уставилась на Итана.
— Мне нужно с кем-то поговорить. — облокотился он о косяк, — Нет, не с кем-то, а с тобой. Можно войти? — вскинул брови, а она захлопала ресницами… но кивнула.
Он вошёл, она закрыла за ним дверь, обернулась растерянная… Итан остановился посреди комнаты, стал осматриваться… рассматривать её рисунки, приколотые цветными булавками на стене, фото в рамках у кровати, книги на столе… протянул руку и тронул раскрытую тетрадь.
— Ты спросила в порядке ли я… — обернулся он. — Так вот, вчера был… не очень хороший, а точнее… очень хреновый вечер.
— Мне жаль. — ответила Нура и шагнула ближе, — Ты пьян. — догадалась она.
— Если жизнь, как лимон, нужно просто добавить соли и текилы. — выудил он из-за пазухи небольшую металлическую фляжку. — Попробуешь?
Нура протянула руку. Открутив крышку, глотнула горький, с привкусом пряного шоколада напиток.
— Ой, — сморщила нос. — Крепкий.
Итан улыбнулся:
— Очень хороший виски.
Девушка вернула ему фляжку… он взял. Немного постоял, смотря ей в глаза, а потом усмехнулся (не с издёвкой, а просто, словно удивляясь самому себе), шагнул в сторону и опустился на пол у её кровати. Нура замешкалась на секунду, а затем проделала то же самое, села напротив, спиной к кровати Кристины.
— Вообще-то, я хотел извиниться. — посмотрел на неё Итан. — Прости, что обидел.
— Ты же знаешь, что это не имеет смысла, если ты сделаешь это снова? — спросила девушка и он сморщил нос:
— Нет. Больше не буду. Обещаю.
— Хорошо. Принято.
Они улыбнулись.
— Расскажешь в чём дело? — первой нарушила молчание она. — Ну, не знаю… не как другу, так, может, как… Представь, что я психолог.
— А семейный не поможет?
— Ну, конечно, — всплеснула руками девушка. — О чём это я?! У него есть семейный психолог.
— Да… — засмеялся парень. — За пятьсот баксов в неделю, он учит меня быть человеком. Я к нему не хожу.
— Но сейчас это необходимо, тебе нужно выговориться. Ты же сам сюда пришёл!
— Ну, хорошо, Зигмунд Фрейд[45]. — согласился он и рассказал кое-что об отношениях с отцом, об их войне за фамилию.
— Оливия, — говорил Итан. — Моя мать.
Он посмотрел на девушку и та кивнула:
— Твоя мачеха, да, я знаю.
— Знаешь? — удивился он и, немного помолчав, продолжил. — В общем, она очень переживает, а я не могу ничего поделать… Не могу ни отступить, ни придумать что-то иное, чтобы это всё, наконец, прекратилось. И мне непонятно, почему же он этого не понимает? Вчера он скупил все здания, в которые мы арендуем. И это… это тупик. Последнее, что он мог сделать, чтобы, по его мнению, поставить меня на место.
— Это ужасно. — тихо проговорила Нура.
Итан горестно улыбнулся.
— Я не мог в это поверить. Поэтому и сорвался вчера.
Он опустил глаза… тени длинных ресниц легли на скулы, а на руках, державших фляжку, побелели костяшки.
— Но, погоди, — хотела поддержать его девушка. — Ты всё ещё можешь придумать что-то. Смени это проклятое название, или возьми девичью фамилию матери — это его ошарашит и он отстанет. Ну же, Итан, ты же умный, подумай над этим!
— Думаю. — развеселила его её находчивость. — У меня вообще полно мыслей, включая неприличные.
— Уу, — прищурилась она. — Не сомневаюсь.
Он снова протянул ей виски. Она взяла.
— Как дела со Смитом? — поинтересовался Итан, будто «между делом».
— Эмм… ну, мы не общаемся.
— Хорошо. — её ответ явно его удовлетворил. — Ты, я смотрю, всем здесь голову вскружила. Что за Эдвард Каллен[46] заходил передо мной?
— Люк? — улыбнулась Нура этой, придуманной кличке. — Мы вместе тренировались.
— «Лись»?
— Да. Раньше. Я больше не…
— Я знаю. — он серьёзен. — Прощай, Люк. А как твой парень воспринимает то, что ты ходишь на свидание с другими?
— Какой «мой парень»? — не поняла девушка.
— Донни. — напомнил он.
— Откуда ты… Он не… Донни не мой парень, больше. Мы просто друзья.
— Ясно.
— Ты видел мой профиль? — поняла она.
— Да. — просто ответил он. — Мне нужно было тебя предупредить о Смите, и я сначала хотел написать в сети, но передумал.
Он, молча, смотрел на неё, как она немного разочарована. Наверняка ожидала чего-то более романтичного. Например, как он вечерами просматривает её фото и ревнует. Но это было бы не правдой… вернее не всей. Чего только стоило то выложенное фото с Эваном, удалённое после скандала в ресторане. Как же оно его тогда выбесило.
— Такая непорочная…
Нура подняла глаза.
Такая хрупкая, но сильная. Смелая и очень красивая. Светлые большие глаза, пухлые губы… мягкие волосы волнами по шее — всё это он увидел в ней ещё тогда, когда она пролила на него тот огненный кофе, и за что, скорее, благодарен. Она обожгла его тогда, словно разбудила. Поселила внутри что-то — кусочек тепла, уголёк… разгорающийся пожар.
Сначала, показавшись знакомой, просто заинтересовала, а после, когда прижал её в том переходе, когда вдохнул её запах и заглянул в испуганные глаза, захотел большего. Захотел не просто смотреть, хотел дотронуться. И чтобы никого вокруг не было, чтобы все исчезли, сгинули. Чтобы не оправдываться и не думать о последствиях.
— За бессилие мирское. — проговорил Итан тихо и глотнул из фляжки.
Её щёки чуть порозовели. Его взгляд ей хорошо знаком — пристальный и оценивающий. Он смотрел на неё так всегда, с самого начала. Взгляд, заставляющий её сердце биться быстрее.
— Классная пижамка. — кивает на её шорты… скользит непринуждённо по голым ногам. — Спать собралась… Я помешал?
— Нет. — смущённо одёрнула майку Нура. — Откуда ты знал, что я здесь одна?
— Я многое знаю.
Она нахмурилась, а он пожал плечами:
— Ты сама сказала, что соседка уехала на праздники.
— Да, но охраннику.
— Это важно?
— Нет, просто интересно.
— Он сказал мне. — ответил Итан. — Я спросил.
«Спросил?»
Девушка даже замерла.
«Специально спросил о ней?»
— Что-то не так? — Итан продолжает смотреть. Взгляд голубых глаз настойчив и требователен. Бегут секунды.
— Да нет, я… — глупая усмешка. «Боже… Что на такое отвечают вообще?» Ощущение, будто загнали в угол.
Он продолжал смотреть, но через мгновенье будто очнулся, поднялся на ноги и пьяно улыбнулся:
— Я, наверное, зря припёрся…
— Почему? — поспешила встать и Нура тоже.
— Потому что это странно выглядит.
— Ну и пусть.
— Потому что это неправильно.
Она захлопала ресницами:
— Ты о Кристалл? Я ничего никому не скажу.
Он уже не улыбается… стоит, уставившись потерянно в одну точку, где-то у её рта. Тревога сменяется сомнениями и, вдруг, он быстро шагает навстречу и, схватив её за лицо, целует… буквально впивается губами. Она только и успела вдохнуть, и застыла.
Ладони опускаются на её тонкую шею, мягкие нахальные губы оживают. Он шумно выдыхает, медленно… смотрит на неё, сквозь полуопущенный взгляд.
Она ошеломлена, оглушена, испуганна… не может нормально дышать. Но так счастлива, и перебарывает скованность… поднимает руки, осторожно кладёт ему на грудь и чувствует, как сильно бьётся его сердце.
Она не смотрит на него, стесняется… лишь украдкой поднимает глаза, и тут же, поджимая алые губы, прячет неуверенный взгляд… и так же неуверенно и осторожно касается кончиками пальцев его лица. Он ждёт.
Теперь она сама его целует… приподнимается на носочках и накрывает его губы своими. Это ответ для него. Легко, но пылко, до сладкой боли внизу живота, она целует его, сгребая тонкий джемпер.
45
Зи́гмунд Фрейд (правильная транскрипция — Фройд; так как нем. Sigmund Freud, МФА (нем.) [ˈziːkmʊnt ˈfʁɔʏt]; полное имя Сигизму́нд Шло́мо Фрейд — Австрийский психолог, психоаналитик, психиатр и невролог. Зигмунд Фрейд наиболее известен как основатель психоанализа, который оказал значительное влияние на психологию, медицину, социологию, антропологию, литературу и искусство XX века.
46
Эдвард Каллен — (англ. Edward Cullen), один из главных героев серии романов «Сумерки» американской писательницы Стефани Майер. (Здесь имеется в виду его внешность… красавчик с высокой уложенной причёской.)