Может именно поэтому вместо того, чтобы согласиться на его предложение, я подалась вперёд и, обхватив руками горячую смуглую шею, запечатала нежным поцелуем пухлые губы. Кай удивлённо вздохнул, чуть приоткрывая рот, и я тут же воспользовалась этим, касаясь язычком белоснежных зубов.
— Лана, — держа меня за талию, шепнул ангел. — Что ты делаешь?
— Согрей меня, — капризно попросила я, продолжая беспорядочно целовать красивое лицо.
Сама не знаю, почему потянулась к пуговицам на его рубашке; затем обнажила стройный пресс, касаясь его губами и влажным языком. Не понимаю, как мне хватило смелости, чтобы расстегнуть ремень и запустить руку в брюки Кая, в то время как пальцы другой запутались в его жёстких чёрных волосах.
Через долгие тридцать секунд самообладание ангела дало трещину и он аккуратно надавил на мои плечи, опрокидывая на медвежью шкуру. Склонившись надо мной, он хищно улыбнулся и прижался к моим губам, в то время как его ладонь легко касалась внутренней стороны бедра. Окончательно содрав с него рубашку, я отбросила её в сторону, а острые ногти оставили на вспотевшей спине несколько глубоких царапин. Белые крылья затрепетали, взметнувшись в воздух, и я протяжно простонала, когда губы Кая сомкнулись на моей груди, а длинные пальцы скользнули в низ живота. Наша одежда давно валялась в темноте, и я билась в его объятиях, кусала губы, хватала мягкие крылья и оттягивала на себя, а ангел продолжал ласкать меня, лишая последних остатков разума и разбивая вдребезги душу.
— Ну же, — взмолилась я и широко развела ноги.
Его не нужно было просить дважды, и я почти сразу ощутила долгожданное чувство наполненности и жара, поднимающегося от живота и разливающегося по всему телу.
— Хорошо, что ты не давал обета безбрачия, — улыбнулась я, чуть поморщившись от резкой боли, но тут же прикусила губу, ибо Кай начал двигаться, с каждым движением выбивая из меня новые стоны.
Было немного стыдно — вдруг за нами кто-нибудь подсматривает? Казалось, что в этом доме даже у стен есть уши и глаза. Но учащённое дыхание Кая, его раскалённые ладони, скользящие по всему телу, нигде не задерживающиеся подолгу, треск поленьев в камине — всё это успокаивало, лишая стеснения.
Ещё пара толчков, и я выгнулась дугой, а крылья Кая, с треском разрезавшие ставший густым воздух, мягко уронили на пол несколько перьев. Выпустив меня из объятий, ангел устало улёгся рядом, а я, подхватив белое пёрышко, перекатилась на бок и поцеловала смуглую шею, покрытую солёными капельками пота.
— Я рада, что ты стал первым, — робко улыбнулась я, глядя на то, как тяжело вздымается его грудь.
— Вообще-то, я планирую стать единственным, — лениво приоткрыв один глаз, нахмурился Кай.
Вместо ответа, я принялась щекотать пёрышком его шею, невесомо касаться ключиц и тёмных пятнышек сосков. Вначале брюнет терпел, но как только это ему надоело, он сцепил мои руки и, властно закинув на меня ногу, притянул к себе.
— Давай спать, завтра тяжёлый день, — сонно произнёс он.
— Сладких снов, — фыркнула я, прижимаясь к горячему телу.
— Спи, — выдохнул Кай, уносимый на волнах дрёмы.
Может, дома у меня ещё и нет, но пока этот ангел рядом со мной, я никогда не познаю вкуса одиночества.
========== Фальшивые ноты любви ==========
POV Лина
Не скажу, что жизнь в Раю оказалась сказкой, но и ужасной её назвать было нельзя. Светлые были милы и учтивы, особо не навязывались, но и глаз не спускали, контролируя каждый мой шаг на их территории. Мне была выделена уютная комната на втором этаже, как раз напротив шикарных апартаментов Сухо. Поэтому Верховный каждый раз заглядывал ко мне перед сном и желал спокойной ночи. Не особо веря в искренность его слов, я устало отвечала аналогичным пожеланием и отворачивалась к стене, всем видом показывая, что не желаю вступать в диалог.
Сехун всегда ошивался поблизости Сухо и, как мне показалось, был его правой рукой. Находясь на расстоянии от меня, они вечно о чём-то шептались и, судя по тому, как горели их глаза, обсуждали ни что иное, как полное порабощение мира.
Дио вечно хлопотал на кухне или носился с веником по дому. Благодаря его любви к порядку и трудолюбию, каждый сантиметр сиял чистотой, а пылинку можно было разглядеть разве что под сильным микроскопом. С этим ангелом я общалась больше всего, потому что почти сразу после переезда в Рай, поняла одну простую вещь — одна я здесь долго не протяну, а Дио как раз тот, с кем можно по душам поговорить, посмеяться и умыкнуть прямо с противня горячий пирожок. Но также я знала и другое — вся забота ангела направлена на меня не потому, что я такая хорошая, а потому что это он замечательный. Ангел со всеми был учтив и ласков, для каждого у него находилось доброе слово и улыбка. Уверена, даже для живущей в Аду Ланы он бы нашёл пару нужных, согревших её слов.
С Бэкхёном мы почти не общались. Этот ангел был жутко сосредоточенным и серьёзным, ну или хотел таким казаться. В те редкие мгновения, когда его лицо светлело, он почти всегда сидел за пианино и скользил шикарными изящными пальцами по клавишам. Никогда не умеющая танцевать, я хотела подняться с дивана и закружиться по комнате, растворяясь в звуках лёгкой, красивой музыки.
Ну и, наконец, пятый ангел — Чанёль. Дио рассказывал мне, что раньше он был улыбчивым и весёлым, но после отъезда Ланы его словно подменили. Быть может, он был влюблён в девушку, а может скучал из-за разлуки с ней, но на меня всегда смотрел исподлобья и с едва заметной болью в глазах, будто я была кривым отражением превознесённой им до небес Избранной.
Что касается меня, то я сильно изменилась. Правда, перемены коснулись, скорее, внешней оболочки, чем внутренней. Например, волосы окончательно посветлели и теперь я ходила с белоснежной копной на голове; а крылья стремительно росли и покрывались пёрышками. Первое время мне было жутко неудобно с ними ходить, да и сейчас не лучше — они увеличиваются с каждым днём, из-за чего спина постоянно напряжена и я едва умудряюсь держать осанку, потому что меня всё время клонит назад.
Как-то раз я случайно услышала разговор Сухо и Чанёля. Они сидели в кабинете Верховного и общались на повышенных тонах. Природное любопытство заставило меня замедлить шаг, а уж когда я услышала пару раз своё имя, то и вовсе приросла ухом к замочной скважине.
— Чанёль, ты должен научить её летать! — видимо не в первый раз повторял Сухо.
— А я тебе ещё раз говорю — нет! — прорычал Светлый.
— Почему нет? — возмутился Верховный. — Что в этом сложного? Ты летаешь лучше нас всех вместе взятых, с тобой сравнится разве что Крис! Но это его умение и с этим не поспоришь. В конце концов, Лина наша Избранная и мы должны ей помочь.
— Моя избранная Лана! — Чанёль ударил кулаком по столу, и я испуганно отпрянула от двери.
— Даже после того, как она променяла тебя на Ад? — холодно усмехнулся Сухо.
— Это вы её променяли на Лину. Из моего же сердца она никогда не исчезнет, — еле слышно выдохнул Чанёль, но отчего-то его слова коснулись острой бритвой моего сердца.
После этого случая я стала ещё тише, чем прежде. Всё больше времени проводила в комнате, лишь изредка выходя на балкон и любуясь зелёными пейзажами Рая. Не было желания гулять, не хотелось кушать или с кем-то разговаривать. Всё лучше сидеть на широком подоконнике и читать тайком вынесенные из библиотеки древние книги. От пожелтевших страниц пахло пылью и чернилами, они были настолько хрупкими, что грозились рассыпаться в руках, а я же, вдыхая самый волшебный на свете книжный запах, глотала строчки одну за другой.
— Дио, а кого ты считаешь Избранной? Лану или меня? — однажды спросила я у ангела, по привычке хлопотавшего на кухне.
— Конечно же тебя! — ни секунды не сомневаясь, ответил он. — Лина для Тёмных, а ты для Светлых. К чему такой вопрос?
— Просто… вы же столько лет наблюдали за ней, помогали и всегда были рядом. А сейчас я так просто заняла её место в ваших сердцах? — недоверчиво поинтересовалась я.
Дио прекратил помешивать кипящий в кастрюльке бульон и замер с ложкой в руках. Несколько секунд он молчал, будто подбирал нужные слова, после чего продолжил колдовать над плитой.