— Прошу, Лана, не плачь! Моё сердце обливается кровью!
Услышав знакомый голос, я встрепенулась и оторвала мокрое от слёз лицо от подушки. И точно, на другом краю кровати сидел Кай и печально смотрел на меня.
— Что ты здесь делаешь? — просипела я.
— Пришёл извиниться. Я был зол на ваше нападение на Рай, поэтому слегка перестарался в своей мести. Прости.
Мгновенно сопоставив слова бывшего возлюбленного и свои израненные руки, я уже хотела подскочить к нему и влепить звонкую пощёчину, но Кай смотрел на меня так проникновенно и нежно, что сил злиться просто не нашлось.
— Это подло, — констатировала я, украдкой вытирая слёзы.
— Знаю.
— Это ты влюбил меня в себя. Ты подтолкнул к войне. Ты натравил на меня птиц. Ты променял меня на Лину. Ты! Ты! Ты! — Я рассерженно швырнула в ангела подушкой и сдунула с лица тёмные пряди волос. — А сейчас так просто заваливаешься в мою комнату и говоришь «прости»! Да засунь своё прощение куда подальше!
— Я знаю, что виноват. — Кай устало потёр ладони и спрятал в них бледное лицо. — Если бы ты знала всю правду, то смогла понять меня. К сожалению, это невозможно.
Я смотрела на широкую сгорбленную спину, чёрные вихры, длинные дрожащие пальцы, и внутри меня всё болезненно сжималось и покрывалось паутиной трещин. Всё же я продолжала любить Кая — отчаянно и бесконечно. Сколько бы боли он мне ни причинял, мне не хватало смелости пустить в ход свою силу и уничтожить его, или хотя бы причинить аналогичную боль. И в одном я всё же была не права. Кай не заставлял себя любить — я сама заболела им, как смертельным неизлечимым недугом.
— Зачем ты сейчас пришёл?
— Я хочу всё исправить.
— Как?
— Лана… вернись на Землю.
Я подняла на Кая изумлённый взгляд и даже не нашлась, что ответить.
— Ты же любишь меня, я знаю. Прости, но не могу ответить тебе взаимностью. То, что было между нами, не было шуткой и фальшью. Но отныне во мне нет никаких чувств к тебе, кроме вины. Я хочу помочь тебе, поверь мне!
— Уходи, — заткнув уши, попросила я.
Ангел стремительно подскочил ко мне и схватил за руки, силой опуская их на колени. Он смотрел в мои глаза и словно ломал меня, бездушно рвал на части.
— Если ты вернёшься на Землю, то забудешь всё, что здесь было. И меня тоже забудешь! Вернёшься к прежним делам и заботам, к Максу, родителям.
— Макс мне изменяет. Родителям до единственной дочки нет дела. К тому же, мои воспоминания — это всё, что у меня есть. Мысли о том, как ты был моим, делают меня счастливой, — сквозь слёзы улыбнулась я.
— Послушай, — Кай прижался губами к моим ладоням и недолго помолчал, — даже если ты выиграешь войну, я не вернусь к тебе и не полюблю. Сможешь ли ты жить здесь, зная, что я никогда не буду твоим? Подумай над этим, Лана, пожалуйста! И если решишься, Лина убьёт твою оболочку, чтобы ты смогла вернуться на Землю.
— Хватит! Уходи! — дуром закричала я, отталкивая от себя ангела. — Катись в свой Рай, к грёбаной Лине, и живите вы долго и счастливо! Никуда я отсюда не уйду! Это моя жизнь и мои воспоминания!
Кай поморщился, но ничего не сказал — медленно поднялся с колен и отошёл к стене. Я даже не поняла, когда он исчез — вроде, только что смотрела в его глаза, а сейчас его уже нет.
Совершенно вымотанная и уставшая, я выпила таблетку снотворного и легла на кровать поверх покрывала. Слёзы продолжали меня душить, и лишь блаженные волны дрёмы смогли ненадолго унять щемящую сердечную боль.
***
Прекрасно осознавая, что сплю, я удивлённо осматривалась и мяла в пальцах подол длинного пышного платья. Подсознание забросило меня в центр пустыни — кругом, куда ни глянь, бесконечные пески, а над головой раскалённый солнечный диск и бледно-голубое, будто выцветшее, небо.
Я стояла совершенно одна в чёрном бальном платье, но совершенно не чувствовала жара. Длинные волосы были заколоты, но весьма небрежно — будто я долго бежала, изрядно подпортив идеальную ранее укладку.
Когда прямо передо мной, будто из-под земли, вырос огромный готический замок, я даже не удивилась. Подошла чуть ближе и, прикрыв глаза ладошкой, задрала голову — высокие стены терялись в облаках, и ни одного окна, лишь тяжёлые ржавые ворота.
Раздались лёгкие хлопки и, между мной и замком, появились пять фигур. Как и я, они были в чёрных одеждах, только их лиц не было видно под широкими капюшонами, а в руках были зажаты непонятные посохи, увенчанные незнакомой мне символикой в виде солнца. На голове каждого виднелись рога. И, чем чёрт не шутит, вдруг это доселе невиданные мне жители Ада?
Я попыталась шагнуть вперёд, чтобы представиться, но с ужасом обнаружила, что мои ступни увязли в песке будто в глине. Я бесполезно дёргалась, в попытке их выдернуть, но добилась лишь того, что завалилась на бок и взвыла от боли. Опустила взгляд и закричала от ужаса — лодыжки были сломаны и сквозь окровавленную плоть виднелись кости. Фигуры продолжали стоять неподвижно, лишь лёгкий ветерок трепал их одежды.
— Надо проснуться! Надо проснуться! — повторяла я, будто заведённая, и яростно щипала руки.
Я даже не удивилась, когда покрасневшие участки кожи начали кровоточить, но когда, с тихим шипением, из-под широкого подола выбралась змея, я не смогла сдержать жалобного скулёжа. Блестящая на солнце, с раздвоенным языком, змея медленно поднималась, опутывая меня плотным кольцом, а когда добралась до шеи, я беззвучно заплакала, предвидя скорую смерть.
Центральная фигура внезапно подняла руку, и я, послушная ей, взмыла в воздух всё ещё опутанная змеёй. Поднимаясь всё выше и выше, но так и не достигнув крыши замка, я испуганно крутила головой и хваталась за пустоту. Фигуры стали похожи на крошечные точки, а пустыня одним огромным пятном. И я, вроде бы, даже смирилась со своей участью, но только до того момента, пока не стала резко падать.
И я вспомнила — крышу замка и ужасающее чувство свободного полёта. Только тогда была ночь, а вместо соскользнувшей с плеч змеи, руки Кая.
С диким криком я распахнула ресницы и оказалась в своей комнате. Но не успела вдохнуть с облегчением, как увидела в лунном свете извилистую ленту, с шипением проскользнувшую по простыне.
Я кричала до спазмов в горле, и когда дверь с грохотом распахнулась, являя всклокоченных со сна ангелов, облегчённо разрыдалась.
— Что случилось? — наперебой спрашивали они, столпившись вокруг моей постели.
— Здесь была змея, — призналась я, уткнувшись в плечо стоявшего ближе всех Лухана.
Пока Тао и Крис ползали под кроватью, а Лэй успокаивал со словами «в Аду их много и иногда они заползают в дома», Чен внимательно смотрел на меня и упрямо молчал.
Когда страсти немного улеглись, а ангелы разбрелись по своим комнатам, Чен вновь ко мне заглянул и присел на край кровати.
— Тебе снились они? — в лоб спросил он, а я на удивление быстро сообразила, кого он подразумевал под столь размытой формулировкой.
— Ты тоже их видел? — с замиранием сердца спросила я.
— Постоянно вижу с тех пор, как связался с Каем. — Чен немного подумал и, видимо, на что-то решился. — Знаешь, у нас с ним был уговор. Он заключался в том, что мы должны привязать к себе Избранных. Он тебя, а я Лину. И если он решил влюбить тебя в себя добровольно, то я пытался привязать Лину силой. А затем оказалось, что вы перепутаны, пришлось вас обменять, а наш с Каем договор внезапно потерял силу.
— Подожди, а зачем вам было нужно привязать нас к себе?
— Близкие отношения с Избранной дают много преимуществ, — туманно объяснил Чен. — Мы изначально хотели развязать войну между Адом и Раем. А когда одна из вас победит, мы бы стали новыми Верховными, уничтожив остальных ангелов.
— И ты так просто мне сейчас всё это рассказываешь? — я удивилась не столько услышанному, сколько тому, что ангел откровенничал со мной.