Вы не найдете Кенди. И Джерри, кстати, ее тоже не найдет.
И вы не найдете нас с Беном, сидящих на крыше, разговаривающих, смеющихся и строящих планы в нашей теплой, дружелюбной, полной надежд статистически обособленной местности.
Не важно, сможете ли вы найти мой дом.
Главное, что я сама его нашла.
Элли Картер
Вифлеемская звезда
Эта история не такая грустная, как обычные рождественские истории.
Я ведь не Малютка Тим. Ко мне не приходил ни Дух Рождества прошлых лет, ни Дух нынешнего или будущего Рождества[48]. В этом рассказе не будет ангелов или эльфов, волхвов или пастухов. Даже Санта тут не появится.
Нет. Как оказалось, меня посетила Хульда[49].
– Да. Да, – ее высокий, чистый голос донесся до меня сквозь толпу людей, стоявших слишком тесно и одетых в слишком тяжелую зимнюю одежду. Наше дыхание оседало на окнах, почти скрывая очертания «Боинга 747», стоявшего снаружи. Я переминалась с ноги на ногу, думая о том, найдется ли на Земле еще более суматошное место, чем чикагский аэропорт О’Хара за пять дней до Рождества.
Люди ждали своих рейсов. Подхватив детей, бежали на пересадку. Толпились у стоек регистрации. И надо всем этим через скрипучие динамики раздавались рождественские песни. А я почему-то не могла отвести взгляда от блондинки, облокотившейся на стойку возле выхода H18.
– Нью-Йорк, – сказала девушка. – Я лечу туда. Один билет, пожалуйста. Как можно скорее.
Ее английский был идеален, и все же в голосе чувствовался акцент, но я не могла понять какой. Слишком уж четко она выговаривала согласные. Словно боялась, что ее могут не понять.
Девушка протянула сотруднице аэропорта билет, выдавив чуть запоздалую улыбку.
– Пожалуйста.
Мельком взглянув на бумажку, сотрудница натянуто улыбнулась в ответ.
– Ох, извините, но этот билет – не в Нью-Йорк.
Блондинка закатила глаза.
– Да. Потому я и стою в этой очереди и разговариваю с вами. Вы можете поменять его на билет в Нью-Йорк, нет? Ничего страшного. Я подожду.
Покачав головой, сотрудница стала что-то набирать на клавиатуре. Девушка ждала, как и обещала.
– Нет. Простите, – через мгновение сказала сотрудница. – Ваш билет обмену и возврату не подлежит. Вы понимаете?
– Я исландка. А не идиотка.
– Разумеется. Да. Просто… – сотрудница отвела взгляд, пытаясь подыскать нужные слова. – Боюсь, что этот билет нельзя использовать на этом рейсе. И даже если бы такая возможность была, все места уже заняты.
– Но мне нужно в Нью-Йорк! Я думала, что могу полететь туда, куда позволит этот билет, а потом сесть на автобус или поезд до Нью-Йорка, но это слишком далеко. В Исландии расстояния… не такие большие. И теперь я полечу туда, где не хочу быть, чтобы увидеть того, кого я не хочу видеть, и…
– Извините, – покачала головой сотрудница аэропорта. – Вы можете купить другой билет в Нью-Йорк. У нас есть другой рейс, который улетает завтра в шесть утра. Если вы хотите попасть в Нью-Йорк, вам нужно купить билет на этот рейс.
– Но у меня уже есть билет! – перебила ее девушка, снова протягивая тот же билет.
Тем временем другая сотрудница подошла к выходу, открыла дверь и объявила:
– Здравствуйте, дамы и господа, добро пожаловать на рейс 479. Он проследует без пересадок в аэропорт Ла Гуардиа в Нью-Йорке.
Женщина за стойкой сочувственно посмотрела на девушку, во взгляде которой сквозило отчаяние.
– Вам придется либо купить билет на следующий рейс, либо лететь туда, куда вы собирались изначально.
– Но мой парень в Нью-Йорке! И если вы просто поменяете мой билет…
– Мест нет.
– Но я не люблю его!
Женщина, похоже, запуталась.
– Вашего парня, который в Нью-Йорке?
– Нет, – покачав головой, девушка пожала плечами. – Моего другого парня.
– Оу, – произнесла женщина, сложив губы в идеальный кружок. Потом она наклонилась ближе. Ее глаза лучились добротой. – А твои родители здесь?
Девушка помотала головой.
– Я одна.
И в тот момент мне, как никому другому, были понятны ее чувства.
Я проследила взглядом, как девушка отошла от стойки и стала пробираться сквозь бурлящую толпу. Услышав объявление: «На посадку приглашаются пассажиры первого класса», – люди засуетились, двинулись вперед. Девушку начали толкать, она выронила сумку. У нее подкашивались ноги, в глазах стояли слезы.
И тогда я сделала это.
Сама не знаю, почему. Это была даже не мысль, не осознанное решение. Мной руководил лишь инстинкт, когда я вышла вперед и выпалила:
48
49