Было больно признаваться в этом – не столько перед людьми из Вифлеема, сколько перед самой собой, – но я должна была сказать:
– Мама не знала, что для меня будет лучше.
– Лидди, залезай в вертолет. Немедленно! А не то я обращусь к властям, – пригрозил Дерек.
– Вы имеете в виду шерифа? – спросила тетя Мэри, а затем указала на мужчину в толпе. – Вот он, здесь. Давайте спросим у него. Привет, Бен.
– Привет, Мэри. Нужна помощь? – спросил шериф.
– Нет, спасибо. У меня все под контролем.
– Да вы тут в сговоре, – сказал Дерек.
– Давайте спросим об этом местного судью, – тетя Мэри повернулась к женщине, которая играла в церкви на пианино. – Ваша честь?
Судья сложила руки на груди, глядя на меня.
– Не вижу причин забирать этого ребенка из-под твоей опеки, Мэри. Я определенно не позволю ей уйти с мужчиной, которого мы не знаем. И поскольку суды закрыты на праздники, я не вижу другого выхода, кроме одного: разрешить ей остаться с тобой по крайне мере до окончания Рождества.
– Глупости, – фыркнул Дерек. – Это Лидди Чемберс, и я ее законный опекун! Когда пресса узнает об этом…
– О чем пресса узнает, Дерек? – подключилась я. – Что я сбежала от тебя? Что ты понятия не имел, где я пропадала почти неделю, и даже не сообщил в полицию? Что моя мама была под воздействием такого количества обезболивающих, когда передавала тебе опеку, что она даже имени своего вспомнить не могла? А? Что именно из этого ты расскажешь прессе? А то ведь и у меня для них найдется парочка историй.
– Лидди, – Дерек понизил голос, умоляя. – Идем со мной. И давай забудем, что это вообще случилось.
– Хочешь пойти с ним? – спросила тетя Мэри, но мой взгляд остановился на Этане, и он тоже смотрел на меня.
– Хочешь? – спросил он. У меня и правда была причина, из-за которой мне всегда хотелось убежать.
– Если я не поеду с ним, он вернется, – я вспомнила, что Этан сказал мне в ту ночь, когда мы познакомились. – Он принесет неприятности. Я приношу им кучу денег.
– О, дорогая, – сказала тетя Мэри, – разве ты не знаешь, что для нас ты дороже денег?
– Лидди, у тебя был небольшой отпуск. А теперь перестань себя обманывать. Ты ведь хочешь быть звездой. Ты не можешь все это бросить, – сказал Дерек. Это был почти вызов.
– Ты прав. Раньше я любила музыку. Я любила петь, играть и приносить людям радость. Это делало меня счастливой. Но… но тогда я не понимала, что такое счастье.
– А теперь понимаешь? – казалось, Дерек рассмеялся, если бы не был так обеспокоен.
Он не знал того, что знала я. О том, как пахнет дом тети Мэри, когда она готовит бекон. Или как ледяной ветер дует в лицо, когда занимаешься рутинной работой в шесть утра, и он словно пробуждает тебя после спячки длиной в жизнь. Если бы он только поднял голову, то увидел бы, какое небо на самом деле большое и как легко можно в нем потеряться.
– Теперь я знаю, как выглядят настоящие звезды, – сказала я ему. – И меня тошнит от подделок.
Я почувствовала, как жители городка начали собираться вокруг меня. Но это была не разъяренная толпа, а защита, убежище. И Дерек начал медленно отступать.
– Наслаждайся своим Рождеством, Лидди. Я вернусь, – прокричал он. – Я вернусь за тобой.
Я стояла в окружении жителей Вифлеема и смотрела, как вертолет поднимается и исчезает во тьме. Звезды над головой сияли так ярко, что я невольно задумалась, не они ли привели меня сюда, указав путь в это время и место.
– Итак, Лидди, – сказала тетя Мэри, – я тут подумала… Если захочешь, конечно, то можешь остаться со мной. Судья считает, что мы можем решить твою ситуацию с опекой. Разумеется, тебе не нужно принимать решение прямо сейчас. Просто…
– Да! – я почувствовала, как в глазах снова защипало от слез, но на этот раз по совершенно другой причине. – Да, пожалуйста.
Она крепко обняла меня, а я не могла оторвать взгляд от того, кто стоял за ее плечом.
Когда тетя Мэри разжала объятия, он сказал:
– Ты остаешься.
Это был не вопрос.
– Остаюсь, – кивнула я.
– И больше никаких побегов.
Покачав головой, Этан медленно шагнул ближе.
– Никаких побегов.
– И никаких проблем.
– Никаких проблем, – сказала я, и он поцеловал меня.
А потом мы стояли, обнявшись.
Я смотрела вверх, на Вифлеемские звезды, и чувствовала, что вернулась домой.