Из–за этого весь дом виконта Свароски смотрелся диким табором, готовым вот–вот разогнуть куриные ноги и утопать в манящую даль.
Литиция на месте дома так бы и поступила, скинув с себя две трети ненужного обременения.
Со всех сторон к дому полз вездесущий Лондонский смог. Он ластился к стенам, подтягивался на крыши и, будто облако, закрывал флюгер.
Преподобная чувствовала, что туман в этом месте неспроста настолько густой. Он тянется к грехам.
Пока же во дворе данного чудовища создавалась видимость радостной встречи.
Литиция была рада. Почти счастлива.
Женщины – тоже. Немного опешили, но, безусловно, воодушевились.
Две из них шепнули монашке «Беги», одна – «Помогите» и еще три попытались прошуршать по карманам.
Виконт был Богат, и последнее действие настораживало.
– Мне бы поговорить с господином Свароски, – проигнорировала все предупреждения сестра Литиция. В том числе и предупреждение интуиции и благословленного седалища, которое разве что не кричало о неприятностях.
Это её работа, в конце концов.
– Боюсь, виконт занят, вы не могли бы предупредить о визите в пис…
Литиция демонстративно распаковала свое ружьё. Длиной 1,69 метра и весом 8,6 кг. Она называла его «Эпик», потому что от его выстрелов тела раскидывало на эпические дали.
– Вы не можете войти с оружием! – через чур громко высказалась главная.
– У меня разрешение самого Господа нашего Бога. Или он для вас не авторитет? – мрачно сообщила сестра.
Дуло вежливо подвинула несговорчивую даму. Остальные отошли сами. Патрон в ружье был один. И никому не хотелось стать его счастливым обладателем.
Скрипнули ступени, приветствуя Преподобную.
Запели ржавые петли. В доме было темно и холодно. Камин не горел.
Литиция замерла на пороге, не зная куда идти.
– Я предупрежу, – мимо нее пронеслась девушка, заскочила в третью слева дверь, даже не затворив её.
Монашка крепче сжала ружье. Ее не звали в этот дом. И в комнату не позовут.
Вошла в грязный и убогий кабинет, с пошарпанной мебелью и детскими рисунками на стенах.
Мужчина сидел в кресле и вставать не собирался. Девушка шептала ему на ухо плохие новости, а он и не думал убегать.
Чувствовал за собой силу?
– Предложи гостье чаю, – распорядился хозяин дома.
Китнис Свароски был мужчиной красивым, моложавым. В свои 54 он выглядел лет на 30. Создавал впечатление утонченного и галантного человека. Его костюм сшили лучшие портные Лондона, но дорогая ткань светилась заплатками в нескольких местах.
– И позови констебля, дорогая.
Насчет галантен – забыли.
Литиция прикинула, что действовать придется быстро. Ее давно не разыскивают. Но проникновение в чужой дом – преступление.
А она не может уйти ни с чем.
– С удовольствием выпью чая и перекушу, – заявила монашка, усаживаюсь в кресло. – И переночую. У вас.
Свароски закашлялся.
– У нас нет места, – выдавил, переведя дух.
– Поищите. Могу с вами поспать, – предложила монашка. –Помолимся. Всю ночь.
– Как вас зовут?
– Сестра Литиция, приятно познакомится.
– Польщен.
– Мне некуда идти. А любой благочестивый гражданин Великобритании приютить монахиню обязан…
– Достаточно, – Свароски поднялся, прошелся по кабинету и заломил тонкие пальцы. Со следами колец. За его спиной вся стена была увешена рисунками. Детскими, если судить по корявости и уродливости. Он настолько хороший отец? Тогда, где крики детей?
– Что вам нужно?
– Крыша над головой.
Она была не сильна в соблазнении обнищавших мужчин. Но у этого было пять жён, он должен легко вестись на свободную плоть. Стоит хотя бы попробовать пролезть внутрь. Её еще никогда не подводило предчувствие.
– Сколько вы хотите?
– Только покой земной.
– Вас заберет полицмейстер!
– И вас. Вы же выгоняете меня.
– Идите в Ж…
– И оскорбляете.
Ай, как нехорошо. Сестра Литиция любила выводить предполагаемых пациентов из себя. Это обнажало их суть. Ей, к сожалению, не высылали запросы, как ее бывшему напарнику. Так уж повелось. Она находила своих жертв сама.
Вернулась дама с подносом.
– Есть не буду. Отсюда чую – мышьяк там разбавленный. А я только чистый потребляю.
– Да что вы сестра. Как можно.
– Итак, вернемся к нашим канделябрам. Вы позволили мне остаться?
Не позволил.
Литиция попыталась быть вежливой, но вести светские беседы было явно не её. Вот разметелить башку этому неприятному типу– с превеликим удовольствием. И все же она выцедила:
– Благодарю за гостеприимство.