Удовлетворенно оценив меня протяжным взглядом, Габриэль кивнул музыкантам и подмигнул мне, заметив округлившиеся от животного страха глаза. Танцоры распределились по парам, а толпа зевак отошла еще дальше, ожидая начало интригующего шоу. Вот и полились первые ноты танго. Танго падшей женщины*… Если здесь есть какой-то символизм, то он довольно неоднозначен.
Первые звуки плачущей скрипки, первые резкие движения окружающих нас танцоров. Они сплетаются в танце, вихрем проносятся вокруг, сливаясь в одну черно-белую ленту, отгораживающую нас от пытливых взглядов зевак. Сделав глубокий вздох, я судорожно пытаюсь вспомнить основные движения, чтобы хоть как-то просчитать танец, но у меня решительно ничего не получается. Бессмысленные обрывки роятся в моей голове, смешиваясь в бессвязную череду фрагментов, и я принимаю единственно верное на тот момент решение – полностью довериться Габриэлю и своему чувству ритма.
Шаг, еще один, еще один… Зажмурившись, падаю в руки архангела. Крепко обхватив мою талию, он наклонился ко мне:
– Забудься в танце, просто отключи мысли на эти пять минут. Никакого стеснения, неудобства, суеты – ты думаешь только о наших движениях, и твое тело само начнет двигаться так, как нужно.
Послушавшись, я положила руку на его плечо. Полностью отдаться танцу, стать частью этого сумасшедшего ритма… Мы медленно кружим по образовавшемуся кругу, забывая об окружающих нас людях. Только я и Габриэль, без этой тысячи зевак и прохожих. Движения мягкие и скользящие, словно легкое балансирование над землей.
Но ему это не нравится.
– Слишком нежно. Ты все держишь под контролем своей опеки и ласки… Забудь! Танго – это не нежность. Это дикая страсть, разрушающая тебя изнутри. Это огонь, обжигающий твою душу и превращающий разум в легкие хлопья пепла. Это голод, утолить который ты можешь только посредством танца и никак иначе.
Я слушаю, затаив дыхание, пытаюсь изо всех сил раствориться в музыке. Движения все резче, ни намека на нежность. А тем временем мужчина продолжал говорить:
– Почувствуй ярость, разозлись на меня и выплесни все в движениях. Танго – это борьба, противостояние двоих, которые готовы убить друг друга, но могут сделать это лишь в танце. И эта безудержная ярость переплетается с желанием. Ты не можешь противиться ему, оно поглощает всю тебя без остатка.
Рваные, быстрые движения, словно выпады на дуэли. Ни револьверов, ни сабель – только движения. Поединок без оружия. Битва, в которой нет победителей, как и выживших. Только двое, которые умирают, убивая другого.
Нет сил на дыхание, лишь яростный танец только для нас. Словно нет тех людей, что окружают нас, только я, Габриэль и безудержный ритм танго, пронизывающий электрическим током каждую клеточку погибающего тела. Сладостная агония захватывает остатки разума, и мы уже не отдаем отчет в своих действиях. Резко отворачиваюсь, бросая быстрый взгляд на толпу, но партнер грубым движением притягивает меня обратно, и мы снова кружимся в этом неистовом танце-падении.
Словно птица, бросающаяся на шипы терновника, я снова и снова падаю в объятия архангела, четко осознавая пагубность последствий, как и та птица, добровольно идущая на смерть. Осознаю, но не могу остановиться, не могу вернуться или что-то исправить. Только продолжать поединок, утоляя голод ощущений. Наклон. Моя талия ложится на полусогнутое колено Гейба, между нашими лицами меньше десятка миллиметров. Пьянящий запах одеколона, сводящая с ума близость губ и искрящиеся несвойственными ангелам адскими искрами глаза.
Подъем, поворот, шаг.
Взлет, резкое скольжение вдоль дрожащего тела, хриплое дыхание, учащающееся с каждой секундой. Горячий ветер путается в золотисто-огненных прядях, обжигает разгоряченную кожу. Четыре шага. Габриэль раскручивает меня, держа лишь за правую кисть, и вновь топит в своих объятьях. Воздух содрогается от разрядов мнимых молний, которые можем видеть лишь мы.
Финальные аккорды, предельный накал всепожирающей страсти. Сделав последний шаг, мы резко останавливаемся под грохот аплодисментов. Финал битвы. Исход очевиден. Слишком многое можно изменить с помощью одного лишь танца.
*El Tango De Roxanne – название песни, под которую танцевали Габриэль и Изабелл. Переводится как Танго падшей женщины.
========== Четвертая маленькая радость: единение с природой или Все ближе и ближе ==========
– Я, конечно, все понимаю, но ты не думаешь, что такие резкие перелеты дурно сказываются на здоровье? – прошипела я, потирая ушибленный затылок. Жухлая листва немного смягчила удар, но все же не очень приятно внезапно сваливаться «с небес на землю». Господи, хоть раз я смогу нормально выспаться до окончания спора?
– Не жалуйся, Иззи. Ты же помнишь условия: «беспрекословное повиновение». Так что будь хорошей девочкой и прекрати ныть о своей ужасной судьбе, – задорно улыбнулся Габриэль, гоняя во рту очередную карамельку.
С трудом открыв глаза, я вновь зажмурилась, ослепленная яркой вспышкой солнечного света. На этом фоне я едва различила темный силуэт находящегося рядом архангела, который просто стоял и ждал, пока я соизволю подняться на ноги. Мне абсолютно не хотелось так просто подчиняться планам сладкоежки, да и обида за очередной перелет без предупреждения все еще теплилась в душе. Именно поэтому я просто перевернулась на бок и свернулась калачиком, намереваясь позлить спутника.
– Хорошо, я перестану жаловаться и продолжу увлекательнейший просмотр сновидений в этой куче опавших листьев. Спокойной ночи, засранец, – сладко зевнув, я закрыла глаза и устроилась поудобнее, всерьез собираясь подремать еще минут десять, пока терпение ангела полностью не израсходуется. Сам виноват, мне надоело безропотно сносить такое отношение.
К сожалению, у Габриэля были свои планы, в которые явно не вписывались подобные задержки из-за моих капризов, поэтому он просто в который раз подхватил меня на руки, неразборчивым шепотом сетуя на мой характер. Не изменяя уже сложившейся традиции, я начала причитать, просить поставить меня на место, отпустить и дать выспаться хоть в чаще какого-то непонятного леса. Традиционно меня никто не послушал.
– Ну, Гейб, пожалуйста. Мне осталось чуть больше недели, могу я хоть один денек провести в постели, наслаждаясь жизнью?
– Если ты так настаиваешь, можно выделить этому место в графике, поскольку такое тоже является неплохой такой причиной жить. И я удивлен, что тебе так неймется, Изабелл, обычно барышни вроде тебя не уделяют этому занятию много личного времени, посвящая всю себя карьерному росту и почти полностью отказываясь от подобного времяпрепровождения. Наверное, именно поэтому они такие злые, – хитро прищурившись, архангел внимательно следил за моей реакцией, которая не заставила себя долго ждать:
– Ты, неисправимый извращенец, я имела в виду сон, обычный человеческий сон! Почему тебе везде мерещатся странные намеки и пошлости? – обрушила я свой поток праведного негодования на мужчину. Тот лишь ухмыльнулся и, наконец, поставив меня на землю, поучительно изрек:
– Каждый слышит то, что хочет слышать. А теперь сделай выводы, учитывая, что я не сделал ни единого намека на секс, – еще раз прогнав в своей голове фразу архангела, я лично в этом убедилась. Он ни разу не сказал ничего подразумевающего занятия любовью, все это полностью мои домыслы. Черт. – Так и кто из нас двоих больший извращенец, мисс Винтер?
Густо покраснев от осознания того, что рядом с Габриэлем я и сама везде вижу четкий и недвусмысленный подтекст, я отвернулась, прошипев «идиот».
– И кстати, моя маленькая шалунья, этому мы можем выделить и не один день, нужно только хорошо попросить, – сладко протянул стоящий позади мужчина, наклонившись прямо к моему уху.
– Еще одно слово – и я в полной мере воспользуюсь тем, что ты не можешь ударить девушку, а значит, все мои действия останутся фактически безнаказанными.